Ристалище N 6 "Черная жемчужина".
Aug 22 – Oct 17 2007

Условия :
1. Судья : Smoky.
2. Тема : "Черная жемчужина".
3. Произведение : проза 12 тыс.знаков (допускается "плюс / –").
4. Время на Выпад : 10 дней (по обстоятельствам – 46 дней).
5. Время на голосование : 14 дней.
6. Дополнительные условия : наличие интриги и подробного описания окружающего пространства (комнаты, пещеры, природного ландшафта, морского дна, кабины звездолета...).

Итоги :
Выпад N 1. "Черная жемчужина III (Удача)" Дракон Рассвета – 35 баллов
Выпад N 2. "Черная жемчужина" Даля – 39 баллов
Выпад N 3. "А вдалеке рычали крокодилы..." Nushka – 49 баллов
Выпад N 4. "Черная жемчужина II (Находка)" Дракон Рассвета – 65 баллов
Выпад N 5. "Три тысячи сорок седьмой – положительно" Strannik – 53 баллов
Выпад N 6. "Черная жемчужина (Где-то в Галактике)" Дракон Рассвета – 54 баллов

Вердикт :
I место – Дракон Рассвета "Черная жемчужина" (Выпад N 4).
II место – Дракон Рассвета "Черная жемчужина" (Выпад N 6).
III место – Strannik "Три тысячи сорок седьмой – положительно".

Черная жемчужина III. (Удача).

– Знаешь... – он откинулся на спинку шезлонга, – Я понял, что счастье и удача приходят к тем, кто в них верит.
Он покрутил стакан, и отпил сок.
– Понимаешь? Верит. Может, даже не сознавая. Сама вера в счастье привлекает его... Это самое счастье, ага. А убежденность в удачливости... Вернее, отсутствие мыслей на этот счет... Хм... – он задумался на несколько мгновений, – Как бы это сказать?... Когда вообще не думаешь ни об удаче, ни о неудаче... Просто живешь так, как живется, и радуешься даже не тому, что у тебя что-то получается, или случается что-то хорошее, а тому, что живешь... Просто живешь... Радостно, – он пристально посмотрел мне в глаза, и кивнул, подтверждая свои слова, – Понимаешь? Живешь – радостно... Вот это и приносит удачу. Так, как раз, со мной и было, ага...

Мой визави рассеянным взглядом обвел бассейн, явно видя не то, что было перед глазами, а что-то вспоминая. Прошло, наверное, минуты две, и он, вернувшись в действительность, взглянул мне в глаза.
– Расскажу, – он снова внимательно поглядел на меня – так, словно не на меня глядел, а куда-то внутрь – я даже испытал что-то, вроде смущения, – Пожалуй, тебе может пригодится, ага... Ты же не торопишься? – я помотал головой, – Вот и ладно... Дело было так... Однажды утром я, как обычно, залез в мусорный бак... – заметив недоумение, отразившееся, видимо, на моем лице, он пояснил, – Да, бомжом я, был, ага... Пару лет. Квартиры, сам знаешь, как подскочили в цене. Ну, и конечно, быстренько нашлись сообразительные ребята, которые поняли, каким образом можно на этом сделать деньги... Оформляется договор, а потом ты оказываешься на улице. Без жилья, без денег... Ладно, дело не в этом... На чем я?... А! Да. Залез, я значит, в бак...

Ты представить себе не можешь, сколько еды выбрасывают люди на помойку, ага... Причем, не тухлятины какой-то, а вполне съедобной... Если забыть про брезгливость... А про нее очень быстро забываешь, когда голод брюхо, аж, до судорог сводить начинает... Когда даже любую тухлятину готов сожрать, лишь бы в брюхо что-нибудь забросить, ага... Ну, тухлятины тоже, конечно, хватает, но не в этом дело... Так вот. Лезу я туда, и достаю банку Вискаса. Ну, это корм кошачий, если не знаешь... Мне, правда, больше собачьи консервы нравились, зато в кошачьих чаще недоеденное остается, ага. Особенно, где эти, новые, живут... Кошка-то, чуть не как автомобиль стоит, вот ей всегда свеженькое и дают, ага...

Беру я, значит, эту банку, глядь – а там почти полбанки осталось, представляешь? А я тогда голодный был... Накануне день вышел – хуже некуда... Менты чуть не загребли – облава какая-то у них была, ага... Весь день прятаться пришлось, тут уж не до еды – как бы в обезьянник не попасть... Да потом, вечером уже, на гопников нарвался... Хорошо хоть, жив остался, ага... Так, помяли малость... Даже ребра целы... Ну, а мне и так впроголодь жить приходилось, а когда за целый день ни крошки во рту... На следующий день, надо сказать, готов хоть газету жевать, или как у Чаплина, помнишь, суп из башмаков?...

В общем, как увидел я, что полбанки там еще есть, так и начал жрать тут же, прям, не отходя от бака, ага... И только я начал жевать, как что-то на зубах хрустнуло... Ну, мало ли что могло в банку попасть, когда она в мусорном баке валяется, верно? Камень какой... Однажды даже ключ чуть не проглотил, представляешь? Ага... Короче, выплюнул я этот камушек... Хорошо, что в ладонь... Почему-то любопытно стало, что это мне на зуб попало... Гляжу... Ну, первая-то мысль, понятно, продать, ага... Но чем больше смотрел, тем отчетливее понимал – нет, нельзя... Просто не могу расстаться, и все... Знаешь, будто перевернулось во мне что-то, ага... Вспыхнул будто огонь внутри, который давно едва тлел... Так хорошо вдруг стало... Даже есть расхотелось...

Бросил я банку обратно в бак, и пошел... И, представляешь, не прошел я и квартала, как... Вот, не верь после этого всяким рассказам про талисманы разные чудесные... Ага... Останавливается прямо рядом со мной... Я было драпануть хотел, думал, мент... Они-то сейчас на любых тачках разъезжают, сам знаешь, ага. Оказалось – нет, он просто дорогу спросить хотел. Ну, я объяснял ему, объяснял... А там так путано, надо сказать, переулков столько, ага... В общем, он послушал-послушал, и говорит: "Садись", говорит, "Покажешь, как добраться"... Я говорю: "Ты что? Я ж грязный такой, а у тебя, вон, тачка какая"... А он: "Хрен с ней, с тачкой, мне срочно найти надо"...

Ну, я и сел... Поехали... Я дорогу показываю, ага... А когда приехали, он и говорит: "Ты подожди меня здесь, у меня к тебе дело есть, я скоро, мне тут на минутку"... Ну, подождал я его... А он, когда вернулся, и спрашивает: "Тебе бомжевать-то не надоело?" "Еще как", говорю, "Надоело, а что делать?" "А не хочешь", говорит, "У меня сторожем поработать?"... Ага, так прямо и сказал... "У тебя паспорт-то есть?" спрашивает. "Паспорт есть", говорю, "А больше ничего нету". "А больше", говорит, "Ничего и не надо". Ну, я согласился, конечно... Так, вот, я тут сторожем у него и стал работать... И зарплату мне положил... Смешно, ей Богу...

Я столько денег не получал даже в позапрошлой жизни, когда еще и квартира, и работа были, ага... А потом, когда от него жена ушла, я и поваром здесь заделался. Готовить-то я всегда любил, ага, а на двоих-то и надо всего ничего. Так у меня и образовался этот персональный рай, ага. Не жизнь – малина... Компьютер, интернет безлимитный... Сторожить-то тут что? Весь поселок под охраной, ага. Да ты и сам видел – так просто не пройдешь... Сторожа здесь... Хех... – он усмехнулся и, улыбаясь, покачал головой, – Как говорится, понты дороже денег, ага... Так что, сижу, можно сказать, целыми днями сказки свои пишу...

Хозяин-то, как прочитал однажды, так и говорит – издаваться тебе надо, я, говорит, позвоню, у меня издатель знакомый есть. Вот так я с вашим издательством и познакомился, ага. А ты там, видать, новенький, да? – я молча кивнул, – То-то я тебя раньше не видел... – он посмотрел мне в лицо, огладил бороду, и сказал, – Знаешь, мне кажется, что недоволен ты... Что-то тебя не устраивает, гнетет что-то постоянно... Нет! – заметил он мой удивленный взгляд, – Я ж не говорю, что тебе жена изменяет, или машину, там, украли... Просто ты вокруг видишь неприятности... Мелочи, вроде, зато все время, ага... То в метро на ногу наступят, то автобус прямо из-под носа уедет, когда опаздываешь, то твое любимое молоко в магазин не привезли, верно?...

Вот, об этом я и говорю, ага... Напрасно. Жизнь нам дана, чтобы мы радовались. Знаешь, есть такое мнение, что мы притягиваем то, о чем думаем... Верно это. Теперь-то я это точно знаю. Радуешься – так вокруг радость, удача и счастье. Злишься, обижаешься – и вокруг сплошь неприятности разводятся, ага, – он допил сок, и поставил стакан на стол, – Бывает, люди от природы, что ли, радостно жизнь видят, встречались мне такие, ага. А бывает... Вот, как у меня – раз! И все вдруг переменилось, ага.

Он залез в карман, вытащил что-то, и положил руку на стол.
– Вот, держи... – он разжал кулак, и с его ладони скатилась на стол черная жемчужина, – Она приносит удачу. Проверено. Только для этого жить надо радостно... А диск я сейчас принесу...
Он встал, и ушел в дом.
Я сидел, смотрел на радужно отблескивающий серый шарик, и думал о том, что обратно в издательство я сегодня уже не попаду – такие пробки на дорогах...

© Дракон Рассвета. Oct 02-03 2007

Рецензии к "Черной жемчужине"

Дракон Рассвета : Идея актуальная – это несомненный плюс. Однако раскрытие идеи (за исключением, пожалуй, финала) недостаточно полное. Нечётко прописалось "преображение", когда была найдена жемчужина.
Kathleenru : Идея занятная, но как-то мало подробностей, что ли...
Smoky : Мнение судьи :

Черная жемчужина.

В просторной комнате с большими светлыми окнами, через которые проникали утренние лучи солнечного света, помещались, по существующим нормам, пять канцелярских столов, для проектантов. Посреди, почти в центре, располагался большой кульман, огромная чертежная доска, закрепленная на штативах. Тоненькая, стройная девушка, изящно изогнувшись, пыталась изобразить остро оточенным карандашом микроскопическую разветвительную коробку на шинопроводе, проходящем на отметке 4,5 метра на огромном плане судоремонтного эллинга. Было 8 часов утра.

Натали пришла сегодня, как и всегда, пораньше, чтобы составить план работы на сегодняшний день, не только для себя лично, но и для всей группы. В комнате стояла предрассветная тишина, ничего не отвлекало, в голове вырисовывалась картина существующего пролета эллинга, где Натали каждые полгода проводила по месяцу, впрочем, не только она, но и все ведущие специалисты института, в котором работала Натали начальником группы по электротехнической части.

– Натали, вы не забыли, что мы сегодня уезжаем в Москву, в ГТУ, а затем, через два дня мы улетаем в Индию, в Дели. Вы подготовили решения вопросов, которые необходимо рассмотреть для испытательной станции? У меня огромный чемодан документации набрался, – говоривший, был молодой человек, с кудрявыми волосами, доброжелательно смотревший на Натали.
– Нет, Анатоль, я ничего не забыла, я все помню, но ты понимаешь, мне не хватает суток, чтобы решить все мои непременные вопросы. Я мечтаю, когда в сутках будет 36 часов. Это смешно, но я говорю тебе достаточно искренне.

Да, Натали говорила правду, истинную правду. Она, действительно, жила, мыслила, именно, так. Она водила машину, печатала свои документы на печатной машинке сама. Другие, отдавали машинистке. Занималась на курсах переводчиков при доме офицеров, в Зените, во Дворце, занималась художественной гимнастикой, выступала на сцене на вечерах, проводимых в институте по праздникам, воспитывала сына и любила мужа.
И поэтому ей было трудно объяснить недовольному мужу что ей, действительно, необходимо было ехать в Индию. Облегчение было в том, что сын был на каникулах, и был у бабушки.

Темно синее небо, усыпанное миллиардами звезд и созвездий, очаровало Натали. Все спутники уже спали, завернувшись в пледы. Натали, казалось, устремленная во Вселенную, зачаровано устремляла свой взгляд в эту глубину.
Плавно подпрыгнув, еще раз качнувшись, самолет приземлился в аэропорту Индийской столицы, в Дели. Офицер связи, так назывались адъютанты, находящиеся на военной службе военно–морского флота Индии, приветливо встретил делегацию, несколько раз посмотрел с изумлением на стройную, серьезную молодую девушку в брючном костюмчике, цвета моря и белого песка. Разместившись в четырех машинах, все двинулись по противоположному направлению движения. Это так показалось Натали, хотя она прекрасно знала, что на Западе движение именно такое, но просто было не привычно.

Машина остановилась перед светофором, в открытое окно вдруг просунулся ребенок, грудной, в каких–то тряпках, его просовывала женщина, показывая пальцем на губы. Офицер связи поспешно закрыл окно. Натали, ошеломленная происшедшим, внимательно смотрела на удалявшуюся девушку с ребенком. Ребенок был такой маленький, сухонький, очевидно, напоенный маком, Натали об этом где–то слышала. Пока Натали размышляла, машина подъехала к отелю "Амбасадор". Служащий отеля провел Натали в ее апартаменты. По–другому их назвать было просто невозможно. Огромная комната. Большая королевская, двуспальная кровать под шелковым балдахином, картины, великолепная настольная лампа и вентилятор на потолке. Приняв душ в роскошной ванне с зеркалами на всех стенах, Натали услышала стук в дверь. На ломанном английском языке индус в белом костюме что–то проговорил, Натали ясно поняла, что ее приглашают в ресторан.

Не закрыв дверь в номер, Натали прошла следом за индусом в ресторан. Ресторан был роскошный, в середине помещения находилась сцена, рядом с которой несколько музыкантов играли какую–то индийскую мелодию. Инженеры института, коллеги Натали, уже сидели за столом. Анатоль встал и вежливо, отодвинув стул, предложил Натали сесть. Натали мило улыбнулась, вспомнив как в райкоме партии, они проходили собеседование по этикету, предварительно прочитав кучу книг по аристократическому классическому этикету прежних, почти до исторических времен. Изысканная еда, лобстеры, вино, соки и экзотическая музыка, уводили Натали от реальности.
Был уже вечер. Сад вокруг отеля был освещен яркими прожекторами, и напоминал сказку. Натали попрощалась с коллегами и поднялась в свой роскошный номер. Постучали.

– Натали, пойдем, погуляем по вечернему Дели.
– С удовольствием, я все равно не смогу уснуть сразу, после стольких впечатлений.
Вся группа, рассматривая сверкающие витрины, роскошные дворцы, вышли на маленькую улочку, ведущую к какому–то Храму. Натали шла по тротуару и, наступая на какие–то половички, удивлялась про себя, "зачем они постелили их"?
– Эти половики – дом для кого–то. Сюда собирается семья к вечеру, здесь они спят, едят и здесь рождаются дети. Разница в уровне социального обеспечения здесь грандиозная. Кто–то, во дворцах золотых, а кто–то, на помойке. Руководитель посмотрел на Натали, которая шла по такому половичку, и после его слов поспешно сошла на дорогу, и улыбнулся.

Вернувшись в отель, надев свою простенькую ночную рубашку, Натали легла в огромную кровать под шелковым балдахином, ощущая себя принцессой. Вспомнила своего Николя, сыночка, пожелала им спокойной ночи и сладко уснула.
Утром, проснувшись, Натали, сразу все вспомнила, где она и по какому вопросу. Романтика притупилась, на первый план вышли вопросы, какие неполадки могут быть в проектах. Допустим, если вопросы по испытательной станции, то придется поработать над несколькими томами проектов. Надо взять их с собой в отель и вечером просмотреть все схемы. По привычке, составив предварительный план, Натали успокоилась, решив, что все проблемы она решить сможет.

После завтрака, в котором присутствовали поджаренные тосты со сливочным маслом и джемом, папайя, такая лодка, яичница с ветчиной, сок, вода, и кофе, со сливками, поехали в генеральный штаб Военно–морского флота Индии. После выполнения обычной пропускной процедуры, принятой во всех военных ведомствах, все пошли по окружной террасе, обвитой вьющимися растениями. Вышли в какое–то помещение, где у стен стояли шкафы для документации, столы для проектантов, возможно просто для технической работы. Натали заметила много смуглых индусов, которые с нескрываемым интересом, ненавязчиво поглядывали на нее.

Совещание проходило в большом зале. Индийские офицеры были в черных брюках, перепоясанных черными шелковыми широкими поясами, белые рубашки с золотыми погонами, а на голове чалма. Только адмирал, светловолосый высокий индус, очень похожий на европейца, был одет просто в форму командного состава. Подали крепкий кофе в маленьких кофейных чашечках и печенье на тарелках. Совещание возглавлял адмирал. Все замечания к проектам Натали слушала довольно спокойно. Она знала, где посмотреть ответы, в каком томе. Адмирал Перейра был постоянно со стеком, даже, когда он вставал, чтобы подойти к плану, прикрепленному к стене.

После совещания, делегацию пригласили вечером посетить офицерский клуб, расположенный недалеко от Дели.
Натали задумалась, в чем же ей пойти на прием, в приглашении было написано, – парадная одежда. Вся делегация состояла из мужчин. Из женщин была только Натали. У нее был костюм, немнущийся, белые брюки, синий с белой обработкой пиджачок. На стройной фигурке Натали костюм сидел отменно. Было платье длинное, черный трикотаж с розами, она в нем выглядела элегантно и нарядно, туфельки, лакированные. Да, конечно, одеваем платье.

Машина бесшумно скользила между какими–то кустарниками, подстриженными под очертания зверей. Замок возник внезапно, ослепив многогранными отблесками на фоне зелени парка.
Из автомобиля появилась девушка в темно–красном сиянии, темные волосы были подняты и закреплены блестящей шпилькой. Поднимаясь по парадной лестнице Морского клуба, напоминающего Замок, Натали ощущала себя как в сказке. Стоящие по сторонам нарядные моряки алебардами цокали приветствие.
В огромном серебряном зале было уже довольно много офицеров. Между ними сновали моряки, в белых перчатках, предлагая, фужеры с вином и маленькие канапе.

Вдруг все оживились, и собрались полукругом, приветствуя адмирала Перейра. Адмирал ослепительно улыбнулся гостям. Он смотрел на этих русских, в нарядных чопорных костюмах, затянутые галстуки, белые рубашки. Он бывал в России не один раз, и знал, как трудна жизнь каждого из этих специалистов. Трудно жилось в России практически всем. Но он также знал и то, что каждый из этих инженеров был почти гений.
Адмирал неоднократно беседовал с руководством судоремонтных заводов, и слышал отзывы о талантливых решениях этих людей.

Рассказывали ему и про Натали. Что как однажды, она поехала с правительственной группой на завод в Первомайске. На заводе производили оросительные системы. Это было правительственное задание. На совещании, которое вел заместитель министра, были резко поставлены вопросы о не доработках проекта института. Специалисты были подобраны по специализациям. Особенно много было замечаний по электротехнической части. Заводские специалисты, огромные украинские парни, один за другим, поднимались и говорили о причинах не выполнения плановых работ.

Заместитель министра спросил:
– Кто отвечает за электрику?
Поднялась тоненькая девушка, с хвостиком волос на затылке. Ее черные глаза весело искрились, и она доброжелательно улыбнувшись, ответила:
– Я, старший инженер отдела.
Заместитель министра повертел головой из стороны в сторону, и произнес тихо, но слышно было всем:
– Еще бы машинистку прислали.
Говорили, что по просьбе Натали, ей привезли несколько тяжелых томов проекта и она в коридоре небольшой заводской гостиницы, до поздней ночи ползала по схемам, а утром вызвала по очереди, каждого из заводских электриков и работала с ними.

Через три дня на совещании, заместитель министра спросил с ухмылкой:
– Ну, а теперь по электрике?
Пять здоровых парней, каждый по очереди, отвечали:
– Вопросов нет, – и ласково смотрели на эту девочку, хотя ей уже было за тридцать.
– Ну, надо же, такая маленькая, и таких богатырей победила, – заместитель министра широко улыбался.

Высокий, светловолосый, адмирал выделялся на фоне темноволосых смуглых индийских офицеров.
– Среди нашего офицерского общества есть представитель технической интеллигенции России. У нас в Индии в настоящее время женщины занимают положение или жены или, более простого уровня, машинистки, или официантки. Инженеров, практически нет. Давайте поприветствуем эту прекрасную "Черную жемчужину" России.
Адмирал подошел к Натали и, поцеловав ей руку, пригласил на танец. Все захлопали.

Возвращаясь поздно ночью в отель, Натали наклонилась к корзине цветов, подаренной ей адмиралом, и вдруг, заметила небольшой бархатный футлярчик.
– Анатоль, открой, пожалуйста, что там?
– Натали, посмотри!
На черном бархате сверкала ослепительная черная жемчужина.

© Даля. Sep 02 2007

Рецензии к "Черной жемчужине"

Дракон Рассвета : Мелкие детали портят впечатление: пересекши несколько часовых поясов, Натали должна была упасть на ходу, засыпая, а не отправляться на прогулку в день приезда; выбор одежды для официального приема очевиден – это протокол, и непонятны колебания; и, наконец, непонятно, за что именно Натали получила драгоценный подарок.
Smoky : Мнение судьи :

А вдалеке рычали крокодилы...

Великая царица предавалась медитации. Ничто не смело нарушить тишину ее покоев в эти часы. Черные рабыни, юные нубийки, тонкие и стремительные, как стрелы в руках умелого воина, застыли у входа. Их строгие, правильные лица были неподвижны и выглядели отрешенными, но за этим скрывались предельная концентрация и готовность к мгновенной реакции, отшлифованная годами жестоких тренировок.

Мягкий свет, падая сквозь прозрачный купол, отражался в бассейне из оникса, и, преломленный розовым камнем, окрашивал комнату множеством теплых оттенков. Он играл на изящных колоннах по периметру овального зала, скользил по легкой резной мебели и тонул в темной листве тропической зелени. От этого комната походила на уютный внутренний дворик, недоступный жестокому африканскому солнцу и посторонним взглядам.

Время медитации заканчивалось. Неподвижная фигура , казавшаяся лучшим украшением царских покоев, шевельнулась. Из невесомых складок показалась тонкая кисть. Длинные пальцы обняли прохладную поверхность хрустальной чаши, стоящей на низком столике. Царица открыла глаза и, легко скользнув с низкого ложа, с улыбкой поднесла чашу к лицу: "Все–таки ручная обработка имеет свою прелесть. Простейшие предметы обихода, создававшиеся долго и с мастерством, неповторимы. В этом – очарование примитивной цивилизации...Если, конечно тебе повезло находиться в числе потребителей, и ты еще не сыт по горло первозданными прелестями" .

Скинув легкий хитон, она вошла в бассейн. На это стоило посмотреть, хотя наличие зрителей исключалось в принципе. Тело ее, абсолютно черное, не имело свойственного человеческой коже теплого оттенка. Так, наверное, выглядела бы статуя из черного мрамора или агата... Столь же невероятным было и его совершенство. Безупречность этого тела подавляла, напрочь отсекая земные желания. В зрелом возрасте оно наверняка стало бы предметом боязливого поклонения, но сейчас, принадлежа юной девушке, вызывало скорее поэтический восторг. Все это великолепие венчала копна жестких африканских кудряшек цвета выбеленного серебра... результат ошеломил бы кого угодно.

Видимо, нечто подобное пронеслось в голове царицы Нефрис, с грустной усмешкой разглядывавшей себя в каменном зеркале. Сделав несколько сложных па, она досадливо дернула головой и хлопнула в ладоши, что мгновенно привело рабынь в движение: позы стали выжидательно – напряженными, глаза сосредоточились на госпоже.
– Массаж и вечерняя тренировка! – напоминание были излишним. Все выполнялось стремительно и бесшумно.
"Стоящие девчонки, – подумала она, – мало говорят, метко бьют. Очень перспективная раса. При правильном подходе, конечно".

Отдохнув после занятий и приняв соответствующий сану вид, Нефрис вошла в тронный зал. А вот и он, ее божественный супруг. Сидит на изукрашенном высоченном ящике, глупый мальчишка в тяжелой золотой тиаре. Мнит себя абсолютным хозяином этой земли и в полной безопасности. Ладно, надо быть сдержаннее, благо парень избегает встречаться с нею вне ритуальных часов. Эта планета – настоящая жемчужина, и ее народы должны воспринимать нас дружески и спокойно.

Нефрис заняла соседний трон и приготовилась провести несколько часов в полной неподвижности и тяжелой броне из кованого золота и камней. По окончании экзекуции, когда был пропет очередной гимн Амону, она сделала едва заметный знак. Он предназначался единственному человеку, с которым она могла быть откровенна и на чью помощь могла рассчитывать. Пожилой жрец незаметно выскользнул из–за плеча фараона и последовал за царицей во внутренние сады ее части дворца.

– О великая и прекрасная царица, могучая властительница Верхнего и Нижнего Нила...– приветствие Эхнотепа было традиционно долгим и занудным, но Нефрис покорно выслушала его. Во–первых, из уважения к старику, ее единственному настоящему другу, а во–вторых – уж больно хорош был прохладный вечер, напоенный ароматами цветов и речной свежестью.
– Рада видеть тебя, Эхнотеп. Составишь мне компанию? Не откажешься от прогулки в саду и легкого ужина?

Наконец–то на лице старика появилась настоящая теплая улыбка.
– С радостью, царица. Позволь сказать тебе...прости, меня беспокоят твои изнуряющие упражнения. Ты изматываешь себя без цели, а силы тебе очень, очень понадобятся.
– Друг мой, не беспокойся. У нас, то есть у моего народа, несколько иные стандарты ... представления о физической форме. Скажи–ка лучше: мне показалось, что жезл, символ власти в руках фараона, моего супруга, выглядел сегодня несколько по–иному. Его что, заменили?
– Царица, я по твоему поручению расспросил об этом жреца, возглавляющего царский ритуал. Измыслил при этом целую историю, чтобы не вызвать подозрений. Таких жезлов на самом деле несколько, и находятся они в особой храмовой камере, где их строго охраняют и, если надо, восстанавливают.

Нефрис застыла.
– Восстанавливают, говоришь ты?! Эхнотеп, ты мне расскажешь, как добраться туда. Немедленно. Возможно, я еще смогу... Ты не пострадаешь, я все сделаю сама.
– Госпожа, ты знаешь, что я отдам за тебя жизнь. Твоя власть и мой долг предписывают повиновение без вопросов. Но я стар, госпожа, и знаю людей... э... из каких бы далеких, бесконечно далеких мест они ни пришли. И мне кажется, что тебе нужнее надежный друг, чем бездумный раб. Поэтому прошу, расскажи мне все.
– Я благодарна за вопрос, Эхнотеп. Мне давно хотелось рассказать тебе. В конце концов, я здесь уже не один год, и мне трудно носить маску царицы, не имея возможности отдохнуть от нее в хорошей компании.

С радостью рассказала бы тебе все, но ты, к сожалению, многого не поймешь. Поэтому буду упрощать, насколько это возможно. Скажи: ты никогда не задавался вопросом, почему это фараоны, отпрыски царских династий Египта, так разительно не похожи на остальных египтян? И почему их жизнь закрыта даже от ближайшего окружения? Они существуют в полной изоляции, встречаясь с людьми лишь в формальной обрядовой обстановке, исключающей живое общение. Те несколько слуг, что их окружают, также не имеют внешних контактов и умертвляются в тот миг, когда умирает их господин. Не мне тебе говорить: в действительности страной правите вы, жрецы. Вы же устанавливаете все политические и хозяйственные законы. И все–таки решение самых важных проблем, от которых зависит жизнь страны, а также все...ну, мы называем это технологиями...способы выращивать урожай, орошать землю, приемы строительства и изготовления изделий, приходят именно от них! Приходят в готовом виде, без следа предварительной работы и даже размышлений.

– Но я всегда относил это на счет божественного происхождения фараонов, госпожа...
– Дорогой Эхнотеп, ты мудрый человек и можешь мне доверять. Ну, скажи откровенно: что объясняет слово "божественный"? Этим словом, как ширмой, вы прикрываете все непонятное , а потому пугающее и смущающее умы. Сам знаешь, в среде ученых жрецов, тех, кого мы назвали бы исследователями, это слово стараются не употреблять.

Живые глаза старика вспыхнули лукавством, и он, не удержавшись, расхохотался.
– Это точно, госпожа! Но какое же объяснение можно дать всем этим странностям?
– Оно есть, и самое логичное. Прояви лишь немного воображения. Представь себе Египет...соседние с ним страны... Представил? Теперь всю известную и неизвестную (а такой очень много, не правда ли?) сушу. Все реки, моря и океаны... На чем располагается все это?
– Ну, некоторые из нас имеют смелую теорию на сей счет: вся твердь – диск, омываемый...

– Да–да, я знаю об этой теории, там дальше будет про слонов, китов и прочих бедолаг, поддерживающих эту твердь по колено в воде... извини, я не хотела тебя обидеть. Но картинка выходит какая–то неполная, ты не находишь? А теперь попробуй замкнуть эту твердь в шар и представить себе, что все удерживается на нем неизвестными тебе, но вполне реальными силами. Нет, все, все! Что это я ... предисловие затягивается до бесконечности, а тем временем кто–то уже потрошит мой трансаннигилятор, извини, ритуальный жезл.

Итак. Представь себе множество таких дисков со всем, что полагается. Будем для удобства называть их планетами. Планеты, подобные Земле, на которых есть жизнь – огромная редкость, но и их в итоге набирается порядочно. К сожалению, между ними нет равенства. Это и понятно: не сравнишь же ты образованного жреца с темным крестьянином. Так вот: планеты со сходным уровнем развития объединены в конфедерации, при создании которых работает также и территориальный принцип. Молодые цивилизации вроде вашей, естественно, не входят в такие объединения.

Однако расположение Земли, ее уникальные условия, равно как и основной принцип нашей деятельности – сохранение редчайшего явления во вселенной – жизни,– заставило нас уделить вам определенное внимание. Теперь, наконец, о фараонах. Несмотря на неучастие планеты в составе конфедерации, какие–то посредники нам были нужны. Вообще мы по–разному решаем эту проблему. Иногда находим нечто подходящее среди аборигенов, иногда заселяем дикие территории переселенцами с других планет. Последнее произошло в вашем случае. Прародина нынешних фараонов находится... в общем, это немыслимая даль. Единственный материк этой планеты заселен человекоподобной расой, превосходящей вас ровно настолько, чтобы вызывать почтение и боязнь. Дальше можно долго рассказывать о способах нашего взаимодействия с этими посредниками, но время дорого.

Остановлюсь на последнем эпизоде, глупой ошибке, в результате которой я здесь и застряла. Мы, видишь ли, периодически собираем посредников с не присоединенных планет для проведения совместных празднеств. Дух взаимодействия, единство с метрополией и все такое... Делая эти примитивные построения, мы забыли, что они давно уже не только функционеры–посредники, а алчные и хитрые царьки, привыкшие к неограниченной власти и сознанию собственного величия. И роль посыльных сверхцивилизаций, из милости приглашенных поглазеть на здешние красоты, вызывает у них скорее зависть и ненависть, чем благодарность. А надо сказать, что я на этих праздниках выполняла роль... ну, кого–то вроде главы царского ритуала. На нашей планете... – тут царица запнулась, и из глаз у нее брызнули слезы.

Жрец сначала изумленно взирал на могущественную Нефрис, рыдающую, как обычная девчонка, а потом протянул руку и погладил ее по голове.
– Спасибо... Так вот, на моей планете царит культ тела. Это древняя культура и настоящее искусство, слабым отражением которой являются ваши танцы. У нас пластика во многом заменяет живопись и даже музыку. Но я об этом могу говорить бесконечно... Ах, друг мой, если бы ты смог там побывать! Ты достоин, ты поймешь, ты сможешь по–настоящему увидеть Красоту...

Короче говоря, я была лучшей кандидатурой. И вот они приехали. Этот мальчик, ваш фараон, вызывал наибольшую симпатию. Тонкий и гибкий, одного со мной возраста, он был по–юношески восторжен и любопытен, восприимчив к красоте и доброжелателен. Так мне казалось. И еще – он не сводил с меня восхищенных глаз. Когда многодневные торжества подошли к концу, он попросил меня стать его женой. Я постаралась, чтобы мой отказ звучал как можно мягче, но то ли мое первоначальное изумление было слишком велико, то ли он вообще не привык к отказам...

Я не узнала его: надменная жестокость, даже ярость исказила тонкие черты, но все это длилось лишь миг. Он церемонно раскланялся и удалился. А потом...помню только, как вышла на набережную полюбоваться огнями угасающего праздника. Эхнотеп, скажи мне кто–нибудь, что такое может произойти, я бы расхохоталась ему в лицо. Он просто огрел меня по голове и, как куль, протащил с собой через трансаннигиляционную комнату. Вот так просто. Все–таки мальчонка был настоящий царь, несмотря на обманчивую внешность.

– И как же ты теперь, Нефрис ?
– Ну, при более близком знакомстве я дала парню понять, что от меня надо держаться подальше. Он бы уничтожил меня, но боится, так как не знает всех моих возможностей.
До недавнего времени положение казалось мне безнадежным, пока конфедерация не послала на все не присоединенные планеты трансаннигиляторы в надежде, что я еще жива и смогу воспользоваться одним из них.
– Так значит, ритуальный жезл...
– Да! Теперь понимаешь, что мне грозит, если здешние умельцы его немного подправят?

– Все, Нефрис, я понял. Сколько времени ушло впустую на утоление моего старческого любопытства! Давай папирус и перо. И знай, что можешь рассчитывать на любую помощь, которую я в силах оказать.
– Помощь не нужна, мой дорогой. Дай мне только одно обещание. Обещание подумать. Ты уже не молод и одинок, твое участие в похищении жезла рано или поздно раскроется. Так почему бы тебе не отправиться со мной? Не бойся расстояний и разницы культур. Главные ценности во вселенной универсальны, и ты в полной мере ими обладаешь.

***

Много столетий спустя во время раскопок в Долине Царей археологов потрясло совершенное, вне времени и цивилизаций, воплощение красоты, заключенное в маленькой женской головке, чудом уцелевшей в древних песках. Это было первое, но не единственное изображение царицы Нефертити: несколько скульптурных портретов, многочисленные рисунки, живописующие ее счастливую семейную жизнь. Потом вдруг все резко обрывалось: никаких сведений о смерти, никакой информации о потомстве. Царица ниоткуда, ушедшая в никуда. Как и положено легенде.

© Nushka. Aug 24 2007

Рецензии к "А вдалеке рычали крокодилы..."

Дракон Рассвета : Что–то я жемчужины не нашел... Идея не новая. Обращение (даже) Верховного жреца к царице "Давай папирус и перо" – абсурдно и даже кощунственно. Рассказ Нефрис сильно напоминает лекцию для... не очень образованной толпы, а не разговор с наиболее просвещенным человеком страны, весьма возможно, наследником знаний Атлантиды... И последнее – а где жемчужина?
Kathleenru : Как-то мутновато...
Smoky : Мнение судьи :

Черная жемчужина II (Находка).
I место

Джим чувствовал, что уже пора всплывать. Воздух закончился, а надо было еще добраться до поверхности. Подобрав колени к самому подбородку, Джим с силой оттолкнулся ото дна, врезаясь в синюю толщу и устремляясь к далекому серебряно-голубому куполу наверху.
Левая ступня съехала на чем-то гладко-скользком, отчего толчок получился не таким сильным, как хотелось. Поднимая руки, Джим опустил глаза, и заметил на дне, в середине опадающего облачка взбаламученного песка, что-то круглое. Удушье нарастало, и юноша изо всех сил работая руками и ногами, забыв обо всем, поплыл к серебряному зеркалу.

Плыть оставалось еще порядочно, когда нехватка воздуха начала вызывать судороги в груди. Джим знал, как обмануть природу, и начал потихоньку выдыхать, не прекращая грести. Теперь он плыл в компании серебристых колеблющихся шариков, лишь не намного опережающих его. Вот, воздух в легких кончился, и Джим ускорил гребки руками и ногами – теперь оставалось совсем мало времени до тех пор, когда захочется вдохнуть с такой силой, что разум будет не в состоянии контролировать тело, и в глотку хлынет вода.
В ушах нарастал шум, и начало темнеть в глазах. Джим закусил губу, чтобы боль помогла хоть чуток приглушить желание вдохнуть. Он уже ничего не видел и не слышал, когда голова его, разорвав колеблющееся зеркало, вырвалась на воздух. Судорожный, с хрипом вдох... Успел...

Когда в глазах прояснилось, Джим оглянулся, и обнаружил лодку совсем недалеко от себя. Несколько взмахов, и он ухватился за горячий, нагретый солнцем борт. Отвязав от пояса сетку, он перевалил ее в лодку, и залез следом.
– Хватит на сегодня, – вытряхивая из сетки на дно лодки раковины, сказал Артур, – Все равно нам за местными не угнаться. Белый не может нырять так, как эти дети моря, – и он ухватился за якорный канат.
– Погоди! – остановил Артура Джим, – Мне надо еще раз нырнуть.
– Побереги здоровье, – покачал головой Артур, взглянув на бурно еще дышавшего товарища, – Весь жемчуг все равно не собрать...
– Нет... – Джим, разводя руки, начал делать дыхательные упражнения, – Я там... видел... что-то...
– Что-то? – усмехнувшись, переспросил Артур, – Уж не затонувший ли галеон?
– Нет... – повел головой Джим, продолжая интенсивно вентилировать легкие, – Что-то... странное... круглое... надо... посмотреть... я быстро...
– Ну, ладно, – легко согласился его напарник, – Ныряешь-то ты... Сетку?

Джим кивнул, и Артур, перебравшись к нему, прицепил пустую сетку к поясу Джима.
Вдох-выдох, вдох-выдох... Горизонт начал покачиваться и расплываться. Вдох-выдох, вдох-выдох... В ушах нарастал звон, а поле зрения стало заволакиваться сероватым маревом. Вдох-выдох, вдох-выдох... Джим почувствовал, как Артур сунул ему в руки камень. Вдох-выдох, вдох-выдох... Шершавая поверхность обломка коралла была сейчас едва ли не единственным, что было реальным. Голова кружилась. Вдох-выдох, вдох...
Джим перевалился через борт, и погрузился в ласковую мягкость воды. Камень тянул вниз, и Джим помогал ногами, стараясь как можно быстрее достичь дна. Голова перестала кружиться, затем прояснилось и зрение. Дно было уже видно. Вон тот приметный куст водорослей... Джим немного изменил направление спуска, и через несколько сердцебиений опустился на дно. Бросив камень, он поплыл, разыскивая странный предмет, который заметил в последнее мгновение перед всплытием.

Почти автоматически он подхватил пару лежащих рядышком раковин, и сунул их в сетку.
Где же?.. Неужели почудилось? Нет, он ясно видел...
Развернувшись, Джим поплыл вокруг почти квадратного камня с высоким кустом водорослей на нем.
Вот! Гладкая поверхность круглого предмета была не похожа на раковину. Осторожно отгребая песок в стороны, Джим освободил кругляш, вытащил его из песка, повернул...

Черт! Джим с отвращением бросил череп на дно. Он уже собрался всплывать, когда заметил, что в ямке, откуда он извлек череп, что-то блестит. Протянув руку, он пошевелил песок, и на пальцы его скользнула цепочка. Джим осторожно потянул ее. Цепь вытянулась из песка на две ладони, и застряла. Сунув руку в песок, Джим стал освобождать цепь. Немного порывшись, он вытащил находку целиком.
Это была довольно толстая цепь, совершенно целая и блестящая, будто только что попала в воду, а не пролежала здесь Бог знает, сколько времени. К цепи был прикреплен кулон каплевидной формы, плоский, с крупной жемчужиной такой же, каплевидной формы в центре.
Воздух кончался. Намотав цепь на руку, Джим поплыл к поверхности. На этот раз даже выдыхать в воду не пришлось, и Джим, найдя лодку снизу, всплыл у самого борта.

– Ну, что там? – спросил Артур, помогая Джиму забраться в лодку.
– Вот... – Джим протянул находку товарищу, – Там был череп, я его вытащил, а под ним... Это.
– Ничего себе! – воскликнул Артур, взвесив цепь в руке, – Это же золото!
– Я тоже так думаю, – согласился Джим, – И еще жемчужина. Хоть и не круглая, но размер-то... Ты погляди... Я такие только в музее видел... Только эта серая какая-то...
– А там ничего больше не было? – спросил Артур, разглядывая жемчужину.
– Я не видел... Дай погляжу, а то я ее толком и не разглядел... – Джим отобрал находку у Артура, посмотрел на жемчужину, и задумался, вспоминая, – Разве что...
– Что? – вскинул глаза на товарища, Артур.
– Знаешь, ты сейчас спросил, и я подумал...

– Мальчикиии!!! – донеслось с берега лагуны, – Обееедать!
– Все, поплыли к берегу, – решительно сказал Джим, вытаскивая якорный камень, – Греби! Ты же знаешь, как мама сердится, когда...
– Эй! Мы же не найдем это место! – усаживаясь на банку, и заглядывая в воду, пробурчал Артур, – Прощай сокровища...
– Найдем, – успокоил товарища Джим, укладывая камень на носу, – Греби, давай, а то, нам такие сокровища покажут...

Вытащив нос лодки на песок, друзья обмотали якорный канат вокруг ствола ближайшей пальмы. Закончив это дело, они, распугивая пальмовых крабов, побежали к домику, видневшемуся между гладкими стволами.
– ЛИсса, мы пришли! – крикнул Артур, поднимаясь на веранду.
– Вот и славно... – Лисса, мать Джима и тетя Артура, появилась в дверном проеме с подносом, уставленным тарелками, – Помогите расставить...

Джим перехватил у матери поднос, и юноши в четыре руки быстро расставили все на столе.
– Ну, ловцы жемчуга, как успехи? – поинтересовалась Лисса, усаживаясь во главе стола.
– Джим нашел сокровище затонувшего пиратского корабля! – заявил Артур, опередив кузена.
– Дааа? – широко открыв глаза и улыбаясь, протянула Лисса.
– Нет, мам, правда! – Джим вытащил из кармана шортов цепь с кулоном, и протянул матери, – Я там череп нашел, а рядом – вот это... – он ссыпал находку в протянутую ладонь матери.

Лисса внимательно посмотрела на цепь, взвесила ее, качнув рукой, и ехидно-веселое выражение ее лица сменилось на изумленное. Она взяла кулон, посмотрела на жемчужину, перевернула его, и посмотрела на обратную сторону. Что-то привлекло ее внимание, она потерла золотую пластину пальцем, и снова внимательно вгляделась.
– Джим, принеси-ка мне лупу... – попросила она и, перевернув кулон, снова стала разглядывать жемчужину.
Юноша быстро метнулся в дом, и вскоре вернулся, неся большую лупу в черной пластиковой оправе.
– Вот! – он подал инструмент матери, – Что ты там нашла?
– Надпись... – отозвалась Лисса, вглядываясь в увеличительное стекло.

Ребята с напряженным вниманием ждали, что скажет Лисса дальше.
– Вот уж чего не ожидала, так это такого... – оторвавшись, наконец, от кулона, и поднимая глаза на братьев, произнесла она.
– Что? Что там? – в один голос спросили ребята.
– Руны, – покачав головой, ответила Лисса, – Интересно, как они сюда попали?...
– Руны? – Артур вновь оказался быстрее брата, – Как на эфесском диске?
– Почти, – кивнула Лисса, – Ладно, давайте поедим, а потом займемся этой загадкой... – она положила цепь на стол, и взяла вилку, – Да, вам, действительно, повезло. Интересная находка... И жемчужина редкая... Такой жемчуг называют черным...
– А что там написано? – Джим уселся на место, и тоже начал есть.
– Ну, милый, я же не специалист по рунам...
– А мы сможем прочитать? – невнятно промямлил Артур набитым ртом.
– Попробуем. Есть у меня здесь одна книжица... – Лисса приступила к еде, бросая изредка взгляд на лежащую рядом цепь, – После обеда...
– А может, нам еще раз туда сплавать? – сверкая глазами, в которых явно читались мечты о сундуках с сокровищами, спросил Артур.
– Сейчас же дождь пойдет, забыл? – усмехнулась Лисса, – А потом солнце садится. Какая там глубина?
– Метров пятнадцать... – ответил Джим.
– Ну, вот! К вечеру на дне уж и видно ничего не будет, – Лисса развела руками, – Так что, дальнейшие поиски только завтра...

Под шум тропического ливня, тесно прижавшись друг к другу, вся компания корпела над расшифровкой таинственной надписи.
Перерисовав написанные спиралью закрученной строкой руны, они открыли книгу, и начали искать соответствия в сводной таблице. Через полчаса на листке появилась цепочка мало, что говорящих букв, представляющие, как объяснила Лисса, звучание слогов древнего языка.

– Да... – покачала головой Лисса, – Здесь нужен знаток славянских языков... С моим знанием русского... – она снова огорченно покачала головой.
– А если отсюда? – Джим пролистал книгу, – Может, мы подберем отсюда что-то?
– Что ж, можно попробовать... – согласилась мать, – Спешить нам некуда...

– Итого, у нас осталось всего три слова, которые мы не знаем... – Лисса устало откинулась на спинку кресла, и потерла занемевшую шею.
– Но смысл-то понятен и так... – Артур взял листок, и прочитал, – Когда в...пропуск... белая рука снимет цепь с белой кости и черная капля увидит белую сестру в ...пропуск... выйдет из пучины дракон и явит древнюю мудрость и будет ... пропуск... править миром...
– На пророчество какое-то похоже... – задумчиво пробормотал Джим, вертя кулон, – А черная капля... Может, это эта жемчужина, а?
– Я думаю, что так... – согласилась Лисса, – Иначе зачем было писать об этом на кулоне? – она встала, и прошлась по комнате, разминая ноги, – Вы сегодня много жемчужин-то нашли?
– Э! – воскликнул Артур, – Братец, мы ж забыли раковины в лодке! Пошли, заберем. Вот и дождь кончился, как раз...

– Пошли, – кивнул Джим, вставая из-за стола, – Вдруг мы эту белую сестру найдем?
– Какую сестру? – не понял Артур.
– Ты же только что прочитал! Черная капля увидит белую сестру...
– Ты что, думаешь, это про сейчас? – изумился Артур.
– Конечно! Подумай сам... – Джим взял листок с переводом, – Когда белая рука снимет цепь с белой кости... – он вопросительно посмотрел на брата, – Ничего не напоминает?
Артур задумался на секунду и, сообразив, воскликнул:
– Это же ты! Ты снял цепь со скелета! Точно! Как я раньше не подумал?...
– Вот именно, – удовлетворенно кивнул Джим, – Ладно, пойдем с уловом разберемся... – и он вышел из дома.

За несколько часов лежания на дне лодки, створки раковин раскрылись, и юноши довольно быстро обыскали их все. Улов сегодня оказался мизерным – всего две крохотные, с булавочную головку, жемчужинки.
– Да... не густо... – грустно проворчал Артур, пиная кучу открытых раковин, – Вчера хоть одна приличная попалась...
– Ты что, телевизор не смотришь? – удивился Джим, – Мы и так много вылавливаем. Как ма сказала, здесь уже лет двадцать никто не ловил. Нам везет.
– Это ты называешь везением? – Артур покатал указательным пальцем перламутровые крупинки по ладони, – Как же тогда раньше было? Ну, когда еще жемчуг выращивать не умели?
– Так и было... Одна – две жемчужины в день считалось очень хорошим уловом... О! Еще одна осталась... – Джим залез в лодку, и вытащил жемчужницу из-под банки. Достав нож, он раскрыл раковину, и начал шарить пальцами внутри мантии.

Неожиданно глаза его округлились, и он медленно достал двумя пальцами крупную, в две горошины размером, жемчужину.
– Вот это называется настоящим везением! – радостно заулыбался он, показывая добычу брату, – Гляди-ка, она точь-в-точь, как та...
– Белая сестра... – прошептал Артур, взяв у брата жемчужину, – Вот и не верь после этого в предсказания...
– Бежим, маме покажем!
– Бежим! – отозвался Артур, и братья ринулись к дому.

– Мам! Мы белую сестру нашли, представляешь? – крикнул Джим, подбегая к дому, – Маам!
– Да слышу, я, слышу, не кричи, – сказала Лисса, выходя навстречу запыхавшимся мальчишкам.

В руке ее была толстая книга, которую она держала, заложив пальцем страницу.
– Я уже ничему не удивлюсь... – сказала она, садясь в плетеное кресло, – Даже появлению дракона...
– Ты что-то нашла? – Джим уселся напротив матери, – Про нашу жемчужину?
– Точно, – кивнула Лисса, и открыла книгу, – Когда вы ушли мне вспомнилась одна легенда... Садись, Артур, сейчас расскажу...

Лисса посмотрела на разворот книги, подняла глаза, и начала рассказывать:
– Было это давно... Так давно, что никто не помнит даже, где именно. То ли в Корее, то ли во Вьетнаме... А может, в Японии или Китае... Вообще-то, я думаю, что это был Китай. Ну, да, дело не в этом.
Жили-были три брата. Старший Лода, средний Лоэр и младший Лосань. Отец отправил их учиться. Разошлись братья в разные стороны. Через два года встретились они снова. Лода обучился плотничному делу, Лоэр – кузнечному, а Лосань выучился играть на щяньцзы. Это такой музыкальный инструмент с тремя струнами. Пришли они домой, отец спросил кто чему научился и, рассерженный, выгнал младшего Лосаня вон, сказав, что он обучился ремеслу нищего.

Заплакал Лосань, да делать нечего, пошел он восвояси. Вот, пришел он на берег моря, сел на камень, и стал от тоски играть на щяньцзы. Вдруг из моря вышел старец с белой бородой и окликнул Лосаня. Лосань испугался, а старец и говорит:
– Не бойся, Лосань, царь драконов услышал, как ты играешь, и приглашает тебя к себе во дворец. Он выдает замуж старшую дочь, и хочет, чтобы ты играл на свадьбе.
Лосань спрашивает:
– Как же я спущусь на дно?
А старец отвечает:
– Садись ко мне на спину и, как только войдем в воду, закрой глаза. Когда я тебе скажу, тогда и откроешь.

Лосань согласился, ведь у него здесь ничего не было, и из дому его выгнали. Старец посадил Лосаня себе на спину, и вошел в воду. Лосань закрыл глаза. Вскоре старец сказал:
– Открой глаза.
Лосань открыл и увидел, что он в хрустальном дворце.
Царь драконов усадил юношу за стол, и стал угощать его. Поели они, и царь попросил Лосаня сыграть. Сорок дней и сорок ночей играл Лосань, да так прекрасно, что все гости слушали, затаив дыхание и не шевелясь. Когда Лосань кончил играть, царь драконов велел дать ему все, что бы он ни пожелал. Старец шепнул Лосаню на ухо, чтобы он попросил тыкву-горлянку, висевшую на стене. Лосань так и сделал.
– Дай, – говорит, – Мне вон ту тыкву-горлянку, а больше мне ничего не надо.

Задумался царь драконов надолго, но потом встал, снял со стены тыкву, и отдал ее Лосаню. Лосань поблагодарил, и старец вынес его снова на берег. Едва Лосань коснулся земли, старец исчез.
Пошел Лосань куда глаза глядят, и к вечеру оказался в лесу. Устал он, и прилег отдохнуть под огромным деревом. А когда проснулся утром, увидел перед собой стол с разными яствами. Долго не верил глазам своим Лосань, но потом досыта наелся, повесил тыкву-горлянку на плечо, на спину – щяньцзы, и отправился в путь.

На следующий вечер все повторилось – лег Лосань спать, а когда проснулся, перед ним был накрытый стол. Поел Лосань, и дальше пошел. Прошел он полдня, и прилег на траву, притворился спящим. А сам потихоньку подглядывает. Видит он – из тыквы вышла девушка неописуемой красоты, и стала готовить обед. Приготовила, стол накрыла, и только хотела снова в тыкву влезть, как вскочил Лосань, и схватил ее за руку. Девушка замерла, опустив голову.
– Кто ты? – спросил Лосань.
– Я – третья дочь царя драконов.

Тогда Лосань сказал, что еще не женат, и не хочет ли она стать его женой. Девушка ответила, что она и есть его жена, иначе царь драконов не отдал бы ему тыкву-горлянку.
Тут Лосань загрустил, потому что у него не было ни дома своего, ни хозяйства. Но Жена утешила его, сказав, что все сделает. Ночь они провели под огромным старым деревом, а наутро Лосань увидел неподалеку роскошный дворец. На лугу паслись коровы и овцы, разной птицы без счета. Пруды, загоны – по одну сторону, по другую амбары от зерна ломятся. Из дворца выходит жена Лосаня, и говорит, что все это принадлежит ему.

И зажили они в этом дворце мирно и счастливо. И жили они так душа в душу несколько лет, и очень друг друга любили.
Решил однажды Лосань пригласить в гости отца и братьев. Приехали братья, подивились богатой жизни, которую вел Лосань. И налились их сердца завистью черной, и затаили они злобу на брата младшего. И задумали извести брата. Старший брат сказал, что возьмет себе богатство, а средний пожелал красавицу-жену.
Нашли они колдуна, который согласился им помочь. И стал колдун наводить чары на дворец Лосаня. Но жена Лосаня ведь тоже волшебница была, даром, что дочь царя драконов. Вот она превратила Лосаня в черную жемчужину, а дворец – в кулон, и пообещала, что когда встретится черная жемчужина с точно такой же белой, придет из моря ее отец, царь драконов, и снова превратит их в людей. И повесила кулон на веточку дерева, и улетела в море.

Лисса чуть помолчала, и сказала:
– Вот, такая, вот, сказочка... Занятно, правда?
– Так это сказка... – вздохнул Артур, – Вот, нашли мы белую сестру... – он положил белую жемчужину рядом с кулоном, – Вот, они встретились... И ничего не происходит...
– Так, может, не сразу... – думая о чем-то своем, заметил Джим, подошел к столу, и взял листок с переводом надписи, – У нас же здесь слово пропущено... Смотрите...Здесь сказано: и черная капля увидит белую сестру в ...пропуск... выйдет из пучины дракон... Скажите, что за слово пропущено? Как она увидит? Или где?... – Он поочередно посмотрел на Артура и мать.

Лисса покачала головой, погладила кончиком пальца вначале черную жемчужину, затем белую, и сказала:
– Не знаю, милый, не знаю...
– А что если позвонить кому-нибудь? – спросил Артур.
– Точно! – Джим вскинул глаза на мать, – Ты говорила, у тебя знакомый есть в России... Может, он сможет помочь?
– Нуууу... – протянула Лисса задумчиво, – Позвонить, конечно, можно... – и, взглянув в блестевшие в наступающих сумерках глаза сына, решительно добавила, – Иди, запускай генератор!

Запуск генератора и настройка спутникового телефона много времени не заняли, и вскоре Лисса беседовала с далеким знакомым. Вначале она прочитала то, что у них получилось, потом описала руны, которые они не смогли расшифровать. Чуть подождала, и отключилась.
– Просил перезвонить через полчаса, – ответила она на вопросительные взгляды ребят.
Следующие полчаса каждый провел по-своему. Лисса уселась за свой компьютер, пробормотала "Такую историю надо записать", и тихо защелкала клавишами. Джим, сидел за столом, то и дело поглядывая на часы, и возился с жемчужинами – то прикладывал одну к другой, то отводил друг от друга, то "ходил" ими, будто кукольными человечками. Артур включил телевизор и, найдя канал с историческими фильмами, погрузился в средневековые баталии и рыцарские турниры, изредка оглядываясь на кузена.

Наконец, на исходе оговоренного получаса, Артур не выдержал, и спросил:
– Ты что, всерьез веришь в эту сказку?
Джим поднял глаза на брата, помолчал, и тихо ответил:
– Верю...
– Сумасшедший... – покачал головой Артур, и отвернулся к экрану.
– Мам! – позвал Джим, – Пора уже...
– Что пора, милый? – не отрываясь от компьютера, спросила Лисса.
– Звонить пора...
– Да? Ладно, сейчас... – Лисса еще немного поцокала клавишами, и поднялась, – Ну, давайте... – Включив телефон, она набрала номер, – Привет! Это опять я... Да, сейчас... – она знаками показала, что ей надо записать, и Джим метнулся к ней с блокнотом и ручкой, – Ага... понятно... дааа?... забавно... Хорошо, спасибо! Выручил. Передавай привет жене и сынишке. Жаль, что с нами не получилось. Видишь, какие у нас тут приключения... Ну, да... Да, понятно... Счастливо! – и она отключилась.

– Ну, что? – с надеждой спросил Джим, – Он помог? Разгадал?
– Ага! – Лисса, широко улыбаясь, помахала блокнотом, – Теперь все есть. Оказалось, очень просто. Вот как это должно звучать: когда в глубине белая рука снимет цепь с белой кости и черная капля увидит белую сестру в отражении выйдет из пучины дракон и явит древнюю мудрость и будет любовь править миром... – она подняла глаза от записи, – Неплохо, да?
– В отражении... – прошептал Джим, – В отражении...
Он подошел к шкафу, достал небольшое зеркало, и вернулся к столу, на котором лежали жемчужины. Расположив их рядом друг с другом, он поднес к ним зеркало...

Произошедшее после этого никто потом ни объяснить, ни даже вразумительно рассказать не мог. Все трое запомнили лишь то, что свет во всем доме погас, раздался сухой громкий треск, словно совсем рядом с домом одновременно ударило несколько молний, все окна вспыхнули ярко-белым светом, который, плавно тускнея, перешел в голубой, затем в синий и, наконец, совсем угас. Со стороны моря послышался шумный всплеск, будто в воду упало что-то огромное, и все стихло.
Когда Лисса на ощупь нашла и зажгла свечу, в комнате, казалось, ничего не изменилось. Все попытки завести генератор успеха не дали, и им пришлось лечь спать, пользуясь свечками.

Наутро обнаружилось несколько странных вещей.
Во-первых, пропали обе жемчужины, причем черная – вместе с кулоном. Это было тем более странно, что золотая цепь, на которой висел кулон, осталась на столе.
Во-вторых, на берегу обнаружились огромные, в две ладони в поперечнике, следы, медленно заносимые ветром и волнами. Следы были похожи чем-то на цветки лилии с четырьмя лепестками вместе и одним отдельно. Неподалеку от следов лежала верхушка пальмы, сломанной пополам – на высоте метров шести.

И последнее, самое удивительное. На песке, облизываемые едва докатывающимися туда волнами, стояло два обросших ракушками сундука. Когда после недолгих трудов, их удалось открыть, оказалось, что там – самые настоящие сокровища. Серебряная и золотая посуда, украшения, старинные монеты и несколько мешочков с драгоценными камнями.

© Дракон Рассвета. Sep 16-30 2007

Рецензии к "Черной жемчужине"

Дракон Рассвета : Чуток бы поволшебнее финал... Описание предполагаемого появления дракона можно было бы прописать поподробнее. А так, получилось что-то, вроде маленького, быстро пролетевшего тайфунчика. Волшебства хочется побольше.
Лотадан : Такая легенда может существовать, а это снижает оригинальность рассказа
Strannik : Жаль, больше 10 баллов поставить нельзя...
Kathleenru : Читать очень интересно. Вопрос к автору: Легенда такая взаправду существует или тоже Вами выдумана?
Дракон Рассвета : Отвечаю на заданный Kathleenru вопрос по моему рассказу: да, в рассказе использована дунганская народная сказка "Красная тыква-горлянка".
Smoky : Мнение судьи :

Три тысячи сорок седьмой – положительно...
III место

Закат заливал небо розовым и багряным. Коричневые длинные тени ложились на снег, перемежались с огненного цвета полосами. Похоже на шкуру тирхирга. Сам я, правда, никогда не видел этих зверей, они обитали на Черном Побережье, далеко на юге. Но о них рассказывали бояны, а они–то рассказывать умели.
До выхода оставалось ровно сорок семь арнов, Хранитель Времени установил этот срок. Он единственный, кто знал, когда открываются Врата...
Ирцан скрылся за горизонтом и сразу же мир стал серовато–синим. Верный признак того, что ночью будет метель. Ударил колокол на Башне Времени. Пора. Оружие, припасы, теплая одежда, амулеты – все давно готово. Только зайти к Мастеру...

В замке было теплее. Хотя возможно потому, что здесь не было пронизывающего ветра. Дрова в обогревающих очагах подернулись седым пеплом. Охранники украдкой тянули к ним озябшие руки. Чадили факелы. Я быстро шел по коридору к покоям Мастера. От коридора их отделяли высокие резные двери из железного дерева, украшенные скромным узором из голубоватого металла. Для пришельцев с юга это могло бы показаться забавным, даже смешным. Но они не знают, что этот металл куда ценнее никчемного желтого золота. Потому что это небесный металл, из которого делают самые лучшие мечи и амулеты. Человек, имеющий частичку такого металла при себе, становится невосприимчивым к магии и колдовству. Ему невозможно отвести глаза, нельзя заморочить.
Я толкнул двери. В лицо ударили запахи крови и трав.

Мастер лежал на широкой кровати под балдахином, укрытый до подбородка. Длинное безбородое лицо его было бледным, в капельках пота. Мастер умирал.
Последний случай, когда человек заболел Гнилью всего год назад, хотя умирало и куда меньше, чем раньше. Только предания говорили, насколько опустошила эта болезнь наши земли в древние времена. Но чтобы Мастер...
Хотя он был не похож на других Мастеров, так говорили старики. Рассказывали, что нашли его за Вратами, замерзшего и едва живого. Знахари и лично Хранитель Времени выходили его. Но он так и не вспомнил, откуда он. Да и звали его необычно – Дэн.

Мастер открыл глаза, чуть слышно произнес:
– Подойди ближе, Кинтар.
Его лицо на мгновение исказила гримаса боли – Гниль причиняет невыносимые страдания даже при легких движениях.
Я шагнул ближе.
– Ты все помнишь, мой ученик?
– Я все помню, Мастер, – произнес я. – Я должен дойти до Железной горы, пройти Лабиринт и найти в нем Черную жемчужину. Это... Это спасет вас.
– Не меня, – поправил Мастер. – Это поможет окончательно изгнать Гниль из этих земель. Это лекарство...
Лицо Мастера дернулось – снова боль, но он продолжал:
– Помни все, чему я учил тебя. Но помни главное – нет ничего драгоценнее жизни. Не отнимай ее, если есть альтернатива...

Далекий колокол донес свой медный голос – пора. Я неловко поклонился и поспешно выскочил за дверь. Было что–то несуразное в том, что вчерашний учитель и старший товарищ сегодня бессильно лежит, считая дни до смерти, и ожидая ее как избавление. Что–то страшное...
Ветер ударил в лицо, неся мелкие иголочки снежно–ледяных кристалликов. Я поглубже надвинул капюшон и рысцой направился к Вратам. Время поджимало.

Зимняя ночь повисла над замком. Смолкли шаги и разговоры, лишь ветер продолжал бросать горсти снега в слюдяные окна.
Мастер шевельнулся, выпростал руку из–под одеяла, некогда служившего шкурой снежному найту. Бледно–голубым сиянием разгорелся в ладони гладкий матовый шарик, запульсировал. Мастер почувствовал, что боль уходит. Он знал, что это ненадолго, эксперимент далек от завершения. Но несколько часов без боли, пусть она была и не настоящей, это прекрасно.

Он коснулся плоского серебристого медальона на шее. Под пальцами Мастера металл неярко засветился.
– Вторая фаза начата, – четко произнес Мастер.
– Отлично, мы его ведем, – ответил тихий голос из медальона.

Огромное помещение скупо освещено. Тени сгущаются на стенах, зачерняют их. Густо–синий свет лишь подчеркивает тьму. Все пространство занято продолговатыми обтекаемыми капсулами темно–голубого цвета. Они размещены по строгой системе, в несколько уровней по высоте.
На массивном пюпитре перемигиваются разноцветные искры. Два человека в скафандрах стоят у пульта...

Сразу за Вратами меня настигла метель. Настоящая, сбивающая с ног, путающая следы. Но я все–таки северный воин, а значит метель мне не помеха. Амулет на запястье не позволял сбиться с пути.
Я прошел еще немного, но вскоре понял, что просто зря трачу силы. Лучше всего переждать.
Укрывшись за пригорком, я вытащил из заплечного мешка тугой сверток, который спустя несколько арнов превратился в маленький конусовидный купол. Убежище. Я поскорее заполз внутрь и задернул полог. Красота! Без жгучего ветра казалось, что в куполе тепло. Захотелось лечь и уснуть. Но это обман! Потом можно не проснуться.
Стряхнув сонливость, я разжег маленький костер. За купол можно было не опасаться – вымоченная в особом растворе плотная ткань становилась совершенно негорючей. А дым выводился через отверстия, закрытые мембранами из шерсти снежных найтов. Поужинав копченым мясом, я приготовился к "тревожному сну" – особому состоянию организма, когда можно и отдохнуть, и при малейшей опасности быть готовым к бою. За матерчатыми стенами Убежища, укрепленными планками из железного дерева, завывал ветер.

– Пусть метель продержится до утра. С рассветом – выключаем. Надо дать парню возможность пройти как можно больше.
Высокий седой человек смотрел на экраны и голографические развертки.
– Понял, командор, – ответствовал второй, молодой парень с резкими чертами лица. Его длинные нервные пальцы касались световых панелей легко, играючи.

***

За спиной оставались лиги пути. За спиной осталось Ледяное плато и фьорды, снежный буран и нападение найтов, бродячий Морок, справиться с которым мне помог меч из небесного металла. Цель приближалась с каждым шагом.
Внезапная мысль поразила меня так, что я даже замер на мгновение, боясь спугнуть. И странно – это была будто не моя мысль. Она была очень проста – зачем я иду? Ради чего? Черная жемчужина остановит болезнь, ну и что? Разве мало других замков на бескрайних просторах Снежной Земли, где Гниль может уничтожать людей? Не лучше ли взять жемчужину себе? Разумеется, не для того, чтобы продать или схоронить как клад. Но можно ходить по замкам, врачевать людей... И стать уважаемым и богатым человеком.

И словно из глубины всплыли, вспомнились слова Мастера:
"Нет ничего драгоценнее жизни. Ни богатство, ни власть, ни слава..."
До цели оставался день пути.

– Программа утраты веры в действии, командор.
– Не рано?
– Нет, судя по отчетам Дениса, он крепкий парень.
– Скажите, Карл, вы не считаете все это несколько неправильным по отношению к этим людям? Этот эксперимент, все это...
– Нет, командор. Я много думал над этим, и понял, что человечество сумело избежать гибели только потому, что в Первый Рейс ушли лучшие. Не только специалисты, не только ученые, но и просто лучшие люди, способные любить и сострадать, готовые отдать самое ценное – жизнь, ради других.
Седой командор покачал головой
– Этого не поняли наши предки.
– Но, возможно, поймут потомки...

Железная гора имела форму правильной пирамиды и блестела на солнце. Я обошел вокруг нее, отыскивая вход. Вот он – тяжелая плита. Но Мастер подробно рассказал, как открывать такие двери. Я приложил ладонь к небольшой выпуклости, и плита начала медленно подниматься с ноющим звуком.
Лабиринт был вовсе не таким, как я себе представлял. Высокие потолки, широкие коридоры, стены цвета белого золота (приходилось видеть, когда южные князьки приезжали набирать наших мужчин в свои армии), яркое освещение. Но это был действительно Лабиринт. Кое–где на стенах были непонятные знаки, некоторые из них светились. Но понять их смысл мне не удавалось.

Иногда попадались двери, но открыть я сумел только одну. За ней была обычная комната. Ну, не совсем обычная, с непривычного вида мебелью и непонятными предметами, но ничего опасного. Впрочем, меч я не убирал.
Коридор привел меня к еще одной двери. Когда я приблизился, она отъехала вправо.
Помещение по ту сторону было большим и круглым. Куполообразный потолок, огромные окна непривычной формы, через которые светит яростное солнце, обилие непонятных вещей. А в центре стоит небольшая тумба, на которой покоится темный шар. Жемчужина. Цель. Лекарство. И огромное искушение. Я протянул руку к жемчужине и замер, потому что не знал, что делать дальше...

Прозрачная часть капсулы виртуального моделирования поднялась. Шустрые многорукие роботы–медики подкатились было ближе, но Денис цыкнул на них, поднялся сам. Не хватало еще, чтобы ему, лучшему вирт–оператору помогали машины.
Запищал браслет–коммуникатор. Его вызывал командор.
– Слушаю.
– Денис, все в порядке?
– Да.
– Тогда брифинг через час.
– Понял.

Спустя час Денис вошел в кают–компанию "Ковчега". Все остальные были уже в сборе.
– Друзья, – заговорил командор, – я позволю себе для начала углубиться в историю. В 2164 году Старой Эры с Земли ушел первый межзвездный корабль–колония. Знаменитый Первый Рейс. Я не буду упоминать известные всем факты. Скажу только, что благодаря этому кораблю человечество сумело выжить, поскольку через пять лет после старта была развязана ядерная война между Землей и давно колонизированным и стремящимся к независимости Марсом. Эта война уничтожила почти всю жизнь на обеих планетах. Но несколько десятков тысяч человек успели лечь в анабиосон в специальных укрепленных бункерах. Это и спасло их. Система была построена с таким расчетом, чтобы этих людей разбудили те, кто выживет или те, кто прилетит на планету. Мы прилетели. Но спящие пока продолжают спать. Потому что есть опасность, что, проснувшись, они окажутся не лучше организаторов той войны. И потому был начат эксперимент, основой которого стала виртуальная реальность, где моделировались различные ситуации. Более того – в этих моделях участвовали сознания спящих. Модели эти призваны были выяснить одно – готовы ли люди измениться, перестать быть жадными, властолюбивыми, равнодушными. Было проведено три тысячи сорок семь экспериментов. Последний – "Черная жемчужина" – продолжается в настоящий момент. Подробнее я прошу рассказать моего заместителя Карла.

Карл порывисто поднялся:
– Мы исходили из "схемы большинства". То есть если больше людей, готовых принять новых порядок вещей – пробуждение будет. Наоборот – увы... Но на текущий момент ситуация крайне интересна – 50 на 50. Тысячу пятьсот двадцать три дали положительный результат, и столько же – отрицательный... Прошу прощения... Да. Слушаю. Что? Вы уверены?
Карл выключил коммуникатор. Обвел взглядом присутствующих.
– Тест три тысячи сорок семь – результат положительный.

Денис смотрел в иллюминатор на мертвую Землю. Еще немного. За сотни светолет уже вышли на треки разгона могучие спасательные А–крейсера, несущие сотни тысяч роботов и установок обеззараживания. Но все это не важно. Главное – на Земле вновь будут люди. Жизнь – это самое ценное во Вселенной. И она будет.

© Strannik. Sep 06-10 2007

Рецензии к "Три тысячи сорок седьмой – положительно..."

Дракон Рассвета : Сложилось впечатление, что один результат склонил чашу весов. Это было бы объяснимо для общего количества в пределах десятка. Но при выборке в 3 с гаком тысячи – это несерьезно. Большинство – это уж совсем идеальный идеал. Половина альтруистов – это уже больше, чем мы имеем сейчас. Идея же путешествия в забытый/заброшенный космический корабль встречалась не раз. Виртуальность отчасти компенсирует это, но можно было и куда–нибудь еще их водить.
Лотадан : Мне не очень понравилось, но написано все-таки не плохо.
Smoky : Мнение судьи :

Черная жемчужина (Где-то в Галактике).
II место

Жемчуг не находился в первых строчках списка экспортируемых с Талии товаров. Он вообще не входил в этот список. Талия славилась паучьим шелком и пряной травкой, называемой обычно "у-керопп". Хотя правильнее было бы сказать, что эти два товара были единственным, что пользовалось спросом у залетевших в этот отдаленный уголок Галактики торговцев, желающих хоть как-то оправдать расходы на перелет. Но давно известно, что в любом мире может появиться нечто необыкновенное.

Стэн-из-Нои, суперкарго "Мечты", держал сейчас в своей руке именно такое чудо, невообразимым образом появившееся на Талии.
Приобретенная почти случайно на рынке у какого-то оборванца за совершеннейшие, по представлениям Стэна, пустяки, эта невзрачная на первый взгляд вещь, привлекла, тем не менее, его внимание.

– Господин! Господин, купи жемчужину! – дернул за рукав потрепанной формы суперкарго какой-то, судя по лохмотьям, нищий.
– Отстань! – попытался вырваться Стэн, резко подняв руку.
Однако хватка нищего была так крепка, что сам оборванец едва не взлетел в воздух, но рукава не отпустил.
– Погляди, господин!.. – нищий поднял кулак к глазам суперкарго, – Такого ты больше нигде не найдешь... – кулак раскрылся, и на грязной ладони взору открылся едва поблескивающий черный шарик размером с голубиное яйцо.

Порыв ветра шевельнул полог шатра, закрывающего солнце, и золотой луч на мгновение коснулся темной сферы, тут же вспыхнувшей радужными переливами. Суперкарго был не новичок в торговле, и наметанным взглядом сразу признал в темном шарике жемчужину. И сразу оценил. Черная жемчужина такого размера, почти идеальной, к тому же, формы, стоила немало. Дело могло заслуживать внимания, и Стэн повернулся к нищему лицом.
Осторожно взяв двумя пальцами жемчужину, суперкарго обнаружил, что ошибся. Это была не жемчужина. По весу ее можно было сравнить только с золотым слитком такого же размера. Если не тяжелее. Вглядевшись внимательнее, Стэн оказался в темной пустоте...

Сознание парило в самом центре абсолютной, первозданной тьмы. Здесь было уютно. Ничто не нарушало совершенной гармонии... Ничто, кроме махонького, едва заметного ощущения того, что чего-то не хватает... Самой малости... Однако, такой, что вся эта идеальная гармония вмиг рассыпается, и превращается в жадно алчущую недостающего элемента Бездну...

– Господин! Господин, – вырвал его из транса голос нищего, – Ты купишь жемчужину?
– Что это такое? – спросил Стэн, возвращая странный шар на ладонь нищего.
– Это жемчужина, господин. Одна из трех, рожденных в теле Великого Краба... Он велел продать ее тебе...
– Что, сам Великий Краб? – рассмеялся Стэн, еще в прошлый прилет на Талию слышавший рассказ о почти исчезнувшей религии, провозглашавшей, что все сущее создано Великим Крабом, носящим миры под хвостом.

Нищий внимательно поглядел на суперкарго, и медленно кивнул.
– И именно мне? – недоверчиво-насмешливо произнес Стэн, несколько смущенный неожиданно ясным и твердым взглядом нищего.
– Да, именно тебе, Стэну-из-Нои, третьему сыну третьего сына, Сияющему-в-Ночи.

Такой информацией нищий не мог обладать. То, что суперкарго звали Стэн-из-Нои, узнать не составляло труда, поскольку сейчас в порту "Мечта" была единственным торговым кораблем. То, что Стэн был третьим сыном своего отца, хотя и знал только капитан, поскольку они были дружны со Стэном, но это могло быть случайно сказано, скажем, в кабаке. А вот, то, что отец Стэна тоже был третьим сыном деда суперкарго, не знал даже и капитан.

Стэн-из-Нои был фаталистом, как и все сарки из клана Сияющих-в-Ночи, и считал, что случайностей в этом мире не бывает. И принял это, как должное.
– Сколько? – спросил он.
– Я могу просить лишь то, что ты мне дашь сам... – смиренно склонив голову, и протягивая жемчужину на ладони Стэну, ответил нищий.
Не особо задумываясь, Стэн вытащил из кошелька щепотку монет, положил их на протянутую ладонь, и взял жемчужину.

– Да исполнится пророчество... – прогрохотало в ушах суперкарго, и внутренности его содрогнулись от гулкого, мощного и низкого удара огромного колокола, – Черной суждено встретиться с Золотой и Зеленой, и только тогда мир будет спасен...
Оторвав взгляд от жемчужины, Стэн оглянулся вокруг, и обнаружил, что никто из окружающих, похоже, ничего не слышал, а нищий исчез, словно его тут и не было.

И теперь, после всех, какие он только мог придумать, исследований, Стэн-из-Нои начал понимать, что приобретение его далеко не просто сувенир, купленный за гроши на память о посещении богом забытой планеты.

Черный шарик почти идеально сферической формы, нарушенной лишь маленькой круглой щербинкой, напоминающей след от цветоножки, точь-в-точь, как на апельсине, медленно катался на ладони. Если глядеть на него издали, можно было принять его за настоящую жемчужину из-за зеркально-гладкой, с неяркими радужными переливами, поверхности. Но это впечатление совершенно пропадало, стоило присмотреться к нему внимательнее.

Едва взгляд полностью сосредотачивался на черной поверхности, весь мир вокруг словно исчезал, и создавалось впечатление, что висишь в центре какой-то непонятной, кромешной, абсолютной темноты. Ни веса, ни звуков, никаких, вообще ощущений не оставалось, кроме понимания того, что являешься крохотным центром... ЧЕГО-ТО...

Вздрогнув всем телом, Стэн, приложив изрядное волевое усилие, вышел из транса, и спрятал жемчужину в маленькую резную шкатулку из оникса, выложенную внутри листовым свинцом. Только это хранилище, как выяснилось совершенно случайно, предохраняло от наваждений, инициируемых странным предметом.
Именно эти наваждения – иначе он не мог назвать то, что происходило с ним на протяжении последних трех недель – и подвинули Стэна предпринять исследования природы непонятного артефакта.

Не смотря на довольно хорошо оснащенную мастерскую, Стэну не удалось установить ни вещества, из которого состояла жемчужина, ни пределов его прочности. Даже алмаз не оставлял на черной поверхности ни малейшего следа. А спектральный анализ вообще привел его в полное недоумение, показав вместо привычных штрихов сплошную полосу. Не действовали на жемчужину и никакие химические реагенты.

– Стэн! Срочно в рубку! – раздался по интерфону голос Скалтауба, капитана "Мечты", – Нужно твое вИдение Сияющего-в-Ночи... Похоже, у нас проблемы...

Скалтауб был мудрым и весьма расчетливым торговцем, и набрал команду не просто из прекрасных специалистов. Сам, будучи человеком, он не был подвержен даже зачаткам ксенофобии. Скорее, наоборот, считал ее чуть ли не самым страшным пороком. Команда была интернациональной, и могла повергнуть в шок какого-нибудь средневекового инквизитора. Одна только механик-девил с серо-голубой кожей и маленькими рожками была бы сочтена за исчадие ада, не говоря уж о других членах экипажа.

Каждый в экипаже, помимо основной специальности, владел еще и разного рода способностями, подчас весьма необычными. И это не раз уже выручало экипаж вольного торговца из передряг, частенько случающихся в блужданиях по практически неисследованным уголкам Галактики, где и проводили свою жизнь такие искатели приключений, как команда "Мечты".

Машинально опустив шкатулку с жемчужиной в карман, Стэн вышел из каюты.
Поднявшись в рубку, суперкарго обнаружил, что почти вся команда уже в сборе – не хватало лишь механика. Едва он об этом подумал, как дверь с легким чмоком отворилась, и в рубку проскользнула своей танцующей походкой грациозная девил.

– Так, – констатировал капитан, вскинув глаза на вновь прибывших, – Теперь все в сборе.
– Очередная развлекуха? – с любопытством вглядываясь в экран общего обзора, спросила Сейка, чуть пританцовывая от возбуждения.
– Ну, не знаю... – с сомнением покачал головой Скалтауб, – Впрочем, для тебя, дорогая, все – развлекуха... Ладно, ввожу в курс дела... – капитан, склонившись, нажал на пульте несколько клавиш, и поднял голову к экрану, – Ускоренный просмотр за последние двое суток...

На экране возникла картина почти свободного от звезд пространства, с прочерченным пунктиром курсом корабля, заканчивающимся на небольшой голубой звезде в самом центре экрана.
– Вчера утром, – прокомментировал Скалтауб.

Картина разворачивалась, приближая звезду, и показывая движение корабля. Неожиданно пунктир, показывающий курс, замигал, а центр картины стал плавно смещаться влево, уводя намеченную звезду к правому краю экрана.
– Сегодня утром, – сказал капитан, глядя на экран.

Звездное небо прекратило смещение, и вновь стало просто наезжать на зрителей. В центре экрана ничего не было – ни звезд, ни пылевых облаков – ничего.
– Новый курс установился пару часов назад... – добавил Скалтауб.
– Сбоев в двигателе не было! – тут же отреагировала Сейка.
– Не было, – кивнула штурман Рашша – ящер-арур из мира Шамаша, – И нарушений в навигационной системе тоже... Это, как раз, и вызывает наибольшую тревогу. Курс стоит, как и раньше, на Туло-Оло...
– А корабль летит неизвестно куда... – добавил капитан.
– И не слушается управляющих команд, – Рашша покачала головой, – Будто пульт управления вовсе отключен...

– Мы что, ускоряемся? – спросил Стэн, глядя на то, как звезды все быстрее начинают исчезать за краями экрана.
– Именно, – капитан взглянул на суперкарго, – Сейчас... – экран вспыхнул на миг, но картина почти не изменилась, показывая на этот раз реальное движение, – Мы движемся почти на пределе возможного – около девятисот семи процентов...
– Горючее расходуется в норме... – заметила девил, нервно переступив, – Для обычных восьмидесяти... – и, чуть подумав, добавила, – Похоже, нас что-то тянет...
– Я тоже так думаю, – согласно кивнул капитан, не отводя взгляда от Стэна.
– Понятно... – ответил суперкарго, и сделал шаг вперед, – Хотите узнать, что именно...
– Разумеется, – капитан развернул свободное кресло к Стэну, – Ты же Сияющий-в-Ночи, как никак...

Стэн без лишних слов уселся в кресло, закрыл глаза, и начал привычную медитацию. Молитва Вечному Огню, просьба открыть вИдение, и начало открытия взора прошли, как обычно. Однако, вместо привычного мира, сплошь усеянного звездочками душ, взору открылась лишь пустота тьмы, так похожая...
Стэн-из-Нои вздрогнул, и открыл глаза.

– Что? – ярко синие глаза капитана выдавали тревогу, – Что ты видел?
– Не понимаю... – Стэн помотал головой, стараясь избавиться от ощущения парения в совершенной тьме, – Что-то мешает... Я не вижу...
– Ничего? – удивился капитан.
– Тьму... Только Тьму... – содрогнувшись всем телом от накатившей волны холода, ответил Стэн.

Он обвел глазами присутствующих, и остановил взгляд на склонившейся к нему девиле.
– Я ничего не делала! – воскликнула Сейка, и яростно хлестнула хвостом по полу, – Почему сразу я?!..
Стэн запустил пальцы в гриву механика, и притянул ее голову почти вплотную к своему лицу.
– Мне нужна твоя помощь... – прошептал он и усадил вмиг расслабившуюся девилу себе на колени.
– Что я должна сделать? – так же тихо прошептала девил.
– Помнишь, мы играли в "Звезды и планеты"? Ты тогда мне...
– Я поняла... – прервала его Сейка, зажмурилась, и прикоснулась острыми коготками обеих рук к основанию маленьких рожек.

Стэн снова закрыл глаза, и растворился в мире. На это раз перед внутренним взором возникли шесть звездочек – те, кто окружал его, и он сам...
... шесть... Шесть??? Но в экипаже только пять членов!!!

Стэн распахнул глаза, и стал обшаривать взглядом рубку. Все были на своих местах – все пятеро. Вспомнив расположение звезд-душ, суперкарго вскочил, сбросив Сейку на пол. Та зашипела, обнажив мелкие острые зубы, но замерла в недоумении, глядя на то, как Стэн тщательно ощупывает сам себя, извлекая из многочисленных карманов все, что в них было.

Постепенно на сидении кресла, куда он все складывал, образовалась такая куча, что все следующие предметы начали скатываться на пол. Ониксовая шкатулка скатилась на пол в числе других мелочей, и раскрылась от падения. На пол выкатилась черная жемчужина.

Штурман громко чихнула, и заявила:
– Ну, правильно! Нам тут только магии не хватает... Вы что, забыли, что у меня на нее аллергия? – и она снова чихнула.
– Рашша, ты же сама колдунья первостатейная! – подал голос Кирх, помощник суперкарго и переводчик, сидящий на спинке кресла капитана, – И чего ты чихаешь каждый раз?
– Я на чужую магию чихаю... – мрачно промычала штурман, зажимая ноздри одной лапой, и яростно скребя переносицу когтями другой.
– Здесь же, кроме нас, никого нет, – удивился Кирх, и захлопал крыльями, – А к нам ты уже привык...
– Чихаю – значит, есть! – проворчала Рашша, продолжая скрести чешуйчатый нос.

– А это что? – воскликнула Сейка, и схватила жемчужину, – Аааа!!! – взвизгнула она тотчас, и выронила черный шарик, – О, Нинту! Какая холодная! Аж обжигает...
– Холодная? – удивился Стэн, поднял жемчужину и прокатил ее на ладони, – Странно... А мне она кажется...

– Где ты ЭТО взял? – спросил Скалтауб, внимательно глядя на черную жемчужину.
– На рынке... На Талии... – промямлил Стэн, чувствуя, что случайное приобретение начинает вырастать по меньшей мере в проблему, – Нищий какой-то всучил... Сказал, что я ее должен купить... Будто бы так Великий Краб велел...

– Тааак... – протянул капитан, – Нам только Старых Богов не хватало... – он поднял глаза на Стэна, – Ну, рассказывай...
– Да, собственно, я уже почти все рассказал... – Стэн обвел команду взглядом, – Ну, ладно... Дело было так... Иду я по рынку...

За все время рассказа никто из присутствующих не проронил ни звука. Даже подвижная, словно ртуть, Сейка замерла изваянием, а Кирх открыл от напряжения клюв, стараясь не пропустить не только слова, но и чувства Стэна.
Однако стоило Сияющему-в-Ночи упомянуть о наваждениях, накатывающих на него после отлета с Талии, как экипаж оживился, и суперкарго был засыпан вопросами.
Что, почему, как это ощущалось, что при этом видел...

Однако все вопросы остановил капитан движением руки:
– Это все частности... Скажи, Стэн... Нет, не так! – Скалтауб тряхнул своими серебряными волосами, стянутыми в хвост, – Скажи... Ты, как Сияющий-в-Ночи, что можешь об этом сказать?...
Стэн закрыл глаза, и погрузился в размышления. Все, замерев, ждали. Наконец Стэн открыл глаза, и сказал:
– До тех пор, пока я не перешагнул этот порог несколько минут назад, я ничего не мог понять. То есть, вообще ничего... Но теперь, после того, как я увидел это... – суперкарго кивнул на экран, взял за руку девил, помогая той встать, – И помощи Сейки, мне все видится определенным образом... Все связывается... – он еще секунду подумал, и добавил, – Нас ведут. В рай.

– Кудаааа? – распахнула свои золотые глаза девил.
– Кто ведет? – в один голос спросили штурман и капитан.
– Жемчужина... – Стэн прокатил черный шарик на ладони, – Вернее, ТОТ, кто за ней...

– Великий Краб, что ли? – хохотнул клот и, расправив крылья, глухим голосом провозгласил, – Я, Великий Краб, призываю вас...
– Не богохульствуй! – оборвал его Скалтауб, – Боги терпеливы, но когда они изволят вмешиваться... Короче, не дразни лихо, пока тихо...
– Ага, тихо... – проворчал Кирх, нахохлившись и складывая крылья, – Тихо-тихо затягивает черт-те куда...
– Да что ты, в самом деле?! – повернулась к клоту Сейка, – Это ж здорово! Такое приключеньице наклевывается...
– Угу... Тебе все – развлекуха да приключеньице...

– Тихо! – прервал их капитан, – Стэн, будь добр, повтори, что ты сказал... Я, кажется, ослышался...
– Я сказал, что нас ведут в рай. Я знаю, Скал, это звучит дико, но... другого объяснения я не вижу. Почему-то оказалось так, что наша команда должна что-то сделать... Там... – Стэн указал на экран, – Там что-то есть...

– Ладно, я могу понять, что мы понадобились Старому Богу... – Скалтауб осторожно взял жемчужину, и внимательно ее рассмотрел, – Я достаточно повидал, и могу поверить во что угодно. Тем более, что с Молодыми мне самому пришлось столкнуться однажды... Но, скажи на милость, что за бред с этим раем?
– Откуда я знаю?! – почти зло огрызнулся Стэн, – Я видел наши души... И они сияли так... – он прикрыл глаза, но тут же распахнул их, и взглянул на капитана, – Так, словно большего счастья уже не может быть...
– Счастье, говоришь... – Скалтауб задумчиво поглядел на экран, – Занятно... Счастье для нас всех?... – он выделил слово "всех", и замолчал, медленно обводя взглядом команду.
– Да, уж! – чуть подпрыгнула девил, – Можно подумать, что мое счастье такое же, как у этого нытика, – Сейка ткнула когтистым пальцем в сидящего на спинке кресла клота.

Но тут экран вспыхнул, будто перед ним взорвалась световая бомба, корабль вздрогнул, и все приборы выключились.
– Что за... – механик метнулась к дублирующему пульту управления двигателями.
Едва она подскочила к приборам, те снова ожили, но это не только не успокоило ее, но еще больше возбудило.

– Нинту Великая! – потрясенно воскликнула она, глядя на приборы.
– Провалится мне на этом месте... – прошептал капитан, глядя на экран, который показывал голубое небо с плывущими по нему белыми курчавыми облачками.
– Мы стоим, однако... – штурман моргнула несколько раз внутренним веком, разглядывая приборы, – На планете стоим...
– Двигатели выключены и заглушены... – яростно хлестнув хвостом, добавила Сейка, – Только что работали, а тут...
– Ты можешь определить, где мы оказались? – повернулся к штурману капитан.

Рашша с немыслимой быстротой заклацала когтями по клавишам, и через минуту отозвалась:
– Этого места нет в нашей базе данных... Этого места, вообще, нет... – она подняла голову, и обвела взглядом присутствующих, – Мы не в нашей Галактике. Мы вообще, похоже, не в нашем мире...
Капитан посмотрел на жемчужину, и отдал ее суперкарго.
– Ну, что ж... Приехали, стало быть... – Скалтауб взглянул на экран, и добавил, – Ну, пошли рай смотреть, что ли?...

***

Отряд стоял на вершине холма. Внизу, в самом центре долины, стоял космический корабль. Все молча смотрели на него.
Наконец молчание нарушил Кирх, сидящий на мощном плече Рашши:
– Ну, вот, и вернулись...

Скалтауб, оторвав взгляд от корабля, посмотрел на Сейку, и повернулся к Стэну.
Кирх, заметив движение Скалтауба, похлопал крылом по голове Рашшу, и та отвернулась от долины и сделала шаг к сарку.
Девил, развернувшись на одном копыте, замкнула полукруг, центром которого был Стэн. Все, напряженно замерев, уставились на сарка.

– И что скажет Сияющий-в-Ночи? – спросил Скалтауб.
Стэн-из-Нои бросил мимолетный взгляд на корабль, медленно обвел взглядом друзей, и сказал:
– Наши души сияют... Но не там... – и он взглядом указал на долину.

Напряжение, чувствующееся в каждом из команды, вдруг исчезло.
Сейка, чуть подпрыгнув, и мечтательно возведя золотые глаза к небу, чуть слышно прошептала:
– А говорят, в соседнем королевстве на троне сидит сущая сволочь... Говорят, он жутко не любит шуток...
Скалтауб полез за чем-то в карман, а Кирх, мгновенно нахохлившись, проворчал:
– Он же сидит в Неприступном Замке...
– Точно! – радостно подпрыгнула Сейка, – Знаете, я тут такую штуку придумала...
– Как нам быстрее всего туда добраться? – спросил Скалтауб, разворачивая карту.
– Туда нам, туда! – махнула лапой Рашша, и повернулась навстречу восходящему солнцу, – Да, убери ты свою карту! Я ж направление нутром чую...
– Ну, правильно... – пробурчал клот, распахивая крылья для сохранения равновесия, – Вам развлекуха и приключеньице, а мне опять язык учить... У кого-нибудь есть самоучитель кахатанского?

– Я догоню! – крикнул Стэн, бросаясь вниз, к кораблю.
– Ты куда? – повернулась к нему Сейка.
– Черная должна встретиться с Золотой и Зеленой! – прокричал на бегу Стэн, – Надо оставить ее там!..

© Дракон Рассвета. Sep 06-14 2007

Рецензии к "Черной жемчужине"

Дракон Рассвета : Заключительная часть не очень вразумительно (мягко говоря) объясняет "райскость" нового жизненного пути команды.
Nadya : Очень интересно.
Лотадан : Действительно очень интересно, если бы не оборванная концовка дал бы максимум.
Kathleenru : Если честно, не очень понятно, что к чему и чем кончается. Но герои прописаны здорово!
Smoky : Мнение судьи :

Дамы и Господа! Ваши новые Ристалища можно затевать в
Уголке Каминного Зала "Фантастическое Ристалище" (для рыцарей и волонтеров).


Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!