Ристалище N 12 "Падал прошлогодний снег".
Dec 07-31 2009

Условия :
1. Судья : Smoky.
2. Тема : "Падал прошлогодний снег".
3. Жанр : сказка или фэнтези.
3. Произведение : проза 12 тыс.знаков (допускается + / –, то есть от 11 до 16 тыс.знаков).
4. Время на Выпад : 15 дней.
5. Время на голосование : 8 дней.
6. Дополнительные условия : нет, но есть пожелание: без трагизма и "все умерли" – Новый Год все-таки.

Итоги :
Выпад N 1. "Снежная сказка" Dalahan – 38 баллов
Выпад N 2. "Образец" Тень Цитадели – 45 баллов
Выпад N 3. "Прошлогодний снег" Dalahan – 43 балла
Выпад N 4. "Когда приходит новый год" Тень Цитадели – 48 баллов
Выпад N 5. "Повернуть вспять или Город Вчера" Strannik – 45 баллов

Вердикт :
I место – Тень Цитадели "Когда приходит новый год".
II место – Strannik "Повернуть вспять или Город Вчера" и Тень Цитадели "Образец".
III место – Dalahan "Прошлогодний снег".

Тотализатор

Dalahan :
1. "Снежная сказка" – Dalahan
2. "Образец" – Тень Цитадели
3. "Прошлогодний снег" – Dalahan
4. "Когда приходит Новый Год" – Chunya
5. "Повернуть вспять или Город Вчера" – Strannik

Ставка : "прозаическое произведение 15-20 тысяч символов без пробелов на заданную тему".

АИСт :
1. "Снежная сказка" – Strannik
2. "Образец" – Dalahan
3. "Прошлогодний снег" – Nadya
4. "Когда приходит Новый Год" – Тень Цитадели
5. "Повернуть вспять или Город Вчера" – Dalahan

Ставка : "четверостишье в честь победителя тотализатора".

Итоги:
Dalahan : попадание 4 из 5
АИСт : попадание 2 из 5

Расчет по формуле дает:
Dalahan: ((5 – 2) / 5) х 4 = 2,4
АИСт: ((5 – 0) / 5) x 2 = 2

Победителем Тотализатора становится Dalahan Dalyet!

Падал прошлогодний снег. Вместо эпиграфа на мотив "Прекрасное далеко"

Падал прошлогодний снег, сад укрывая, 
В Цитадели было тихо, как всегда. 
Глас ТС разнесся, всех уведомляя, 
Что ристалище все ж будет, да-да-да. 

     Припев: 
     Не вздумай отвертеться, 
     Не пробуй отсидеться, 
     В ристалище участвовать 
     Приходиться тебе. 
     Чтоб не было застоя, 
     Перо возьми простое 
     И, сидя или стоя, 
     Писать рассказ тебе. 

Как не хочется в промозглый сад, а надо: 
Прошлогодний снег лопатой собирать. 
Чтобы был приличным интерфейс у сада, 
Все ж придется нам нетленку наваять. 
    
     Припев. 

В Цитадели в тишине скрипели перья, 
Шелестели музы крыльями слегка. 
Пили рыцари чай, кофе и глинтфейны 
И выстраивали мысль до потолка.

     Припев. 

© Strannik

Снежная сказка.

День выдался скучным. От совершенной безысходности Алиса аккуратно расставила на шахматной доске красивые лакированные фигурки, не преминув рассмотреть каждую, и попыталась играть сама с собой в шахматы. Сделав, не торопясь, несколько ходов пешками, она подняла черную королеву с намерением выдвинуть ее на середину доски, но отвлеклась и посмотрела в окно. Там обильно падал снег.
"Наверное, прошлогодний", – не известно, почему отметила про себя Алиса и тут же задумалась. – "А бывает ли снег прошлогодним?"
Фигурка королевы выпала из ее руки и воткнулась головой прямо в недоеденное пирожное.

– Шах! – весело провозгласила девочка, заметив случившееся, но тут же поспешила вытащить несчастную Черную Королеву из крема и обратилась к ней с вопросом. – Вы, случайно, не знаете, Ваше Величество: бывает ли прошлогодний снег, и, если да, то что в нем особенного?
Ее Величество хотела ответить, но сладкий густой крем залепил ей лицо, и она, как ни старалась, не смогла произнести ни слова.
– Жаль, что Вы не знаете, – с грустью заключила Алиса и вернула Королеву на шахматную доску. Подперев кулачками подбородок, она принялась тоскливо разглядывать мелькающие за окном снежинки.

– Здравствуй! Как поживаешь? – послышался вдруг чей-то голос.
Девочка оторвала взгляд от окна и увидела проявляющуюся на стене широкую улыбку, а вслед за ней еще и пятнышко черного носа, длинные тонкие усы и большие немного глумливые глаза. Алису это явление ни сколько не смутило, ее внимание снова вернулось к замысловатой игре снежинок за окном, и она отрешенно ответила:
– Плохо.
– Плохо – это хорошо наоборот, – последовал многозначительный комментарий.
– Не могу не согласиться с Вами, – не придавая особого значения услышанному, согласилась девочка. – И Вы как раз попали на тот момент, когда мне хорошо наоборот.

– Сколько? – задала невпопад вопрос улыбка.
– Что, сколько? – уточнила Алиса.
– Сколько снежинок ты уже насчитала за окном?
– Я только начала и насчитала не больше десятка.
– Ты не умеешь считать, – если бы улыбка умела выражать эмоции, она, наверное, продемонстрировала бы сейчас свое неудовольствие. – А все потому, что ты думаешь не о том, что делаешь, и делаешь не то, о чем думаешь.
– Вы опять правы. Я действительно абсолютно не думаю о том, сколько снежинок пролетает за окном.

– А о чем ты думаешь? – спросили со стены.
– Я думаю о том, бывает ли прошлогодний снег, и что в нем особенного? Но никто, даже шахматная Королева, не может мне ответить.
– Королева ничего не может ответить, потому что ты перепачкала ее все кремом.
– Ну, и правильно сделала, – вяло отозвалась Алиса. – Эти королевы все крайне безмозглы. Дай им волю, они бы лишь рубили другим головы, так что в мире не осталось бы никого с головой.
– А разве это не так? – попыталась выяснить важный в разговоре момент улыбка.

– У меня то, по крайней мере, голова на месте, – возразила на это девочка.
– Возможно. Я смогу это сказать только к апрелю.
– Почему именно к апрелю?
– К тому времени моя собственная голова окончательно проявится. Но в любом случае, я бы на твоем месте не обобщал. Особенно, что касается конкретно этой Королевы. У нее характер вполне покладистый, и она никому голову рубить не наказывала.
– Ясно, – печально кивнула Алиса. – Значит, опять я сама во всем виновата. И никто мне ничего не ответит. В том числе и Вы до апреля.

– Знаешь, зачем волшебники носят широкополые остроконечные шляпы? – опять озадачила Алису неожиданным вопросом улыбка.
– Это знают все, – уверенно ответила девочка, – они ловят ими бабочек, чтобы успокоиться, когда у них ничего не выходит с волшебством.
– А почему остроконечные?
– Если остроконечную шляпу набить влажным песком и перевернуть, то получится красивый высокий конус.
– Правильно. У тебя есть шляпа?
– Нет.
– Вот, потому ты и не знаешь ответа на свой вопрос.

– А если бы была шляпа, знала бы?
– Выйди во двор и набей шляпу снегом. Потом переверни и посмотри, что получилось. Если снег рассыплется или, наоборот, слепится в бесформенную некрасивую груду – это прошлогодний. Он ни о чем тебе не расскажет, лишь напомнит о том, что было, но уже рассыпалось или скомкалось. Если же получится красивая фигура – значит, это свежий снег. Он нападал для того, чтобы рассказать всем новую сказку.
– Как Вы умны! – отметила Алиса, не найдя повода, чтобы не согласится с высказанной мыслью. – Пожалуй, мне действительно стоит выйти во двор и послушать, о чем рассказывают снежинки. Если только они не прошлогодние.

Алисе все равно надоело играть в шахматы, и она с радостью ухватилась за предложение погулять во дворе. Одевшись, она прихватила с собой из прихожей оставленный кем-то черный цилиндр. Так, на всякий случай. Выйдя на улицу, она на миг замерла, придя в восторг и упоение от резкого морозного дыхания зимы.
– Как хорошо! Как красиво вокруг! – вырвалось у нее, но серьезность тут же взяла верх. – Надо все-таки разобраться, свежий ли снег падает в наш двор или прошлогодний?
Алиса прислушалась, и ей почудилось, будто до нее доносится разговор снежинок. Только разговор этот был крайне невнятный, и разобрать что-либо было невозможно.
– Это все равно, что пытаться понять речь человека с плохой дикцией, набившего себе рот печеньем, да еще говорящего шепотом, – расстроилась девочка. – Наверное, это падает прошлогодний снег. Только очень старые снежинки способны вот так невнятно что-то мурлыкать себе под нос.

Алиса зашагала по густо припорошенной снегом дорожке к уснувшей до весны иве, вокруг которой собрался огромный сугроб: садовник сгребал сюда снег со всего двора.
"Интересно", – думала по дороге Алиса, – "а что будет, если снег не прекратится до лета? Наверное, дом засыплет по крышу, и тогда придется забираться внутрь через печную трубу. Вот будет забавно, если кто-то в ней застрянет, а в доме растопят камин!"
– Надо будет обязательно попросить садовника сделать в печных трубах большие дыры, через которые можно будет спастись в этом случае, – сказала она вслух сама себе и, присев у сугроба, стала набивать взятый с собой цилиндр снегом, как наказывала ей улыбка.
– Поплотнее набивай, – раздался знакомый голос.
Девочка не стала поднимать глаз. Она была уверена, что голос доносился со стороны укутанной снегом ивы, на которой закачалась ветка, от чего вниз слетел пушистый ком снега.

– Как скажете. Это же Ваша идея, – не стала возражать Алиса и, наполнив шляпу до верху, перевернула ее на дорожке.
Набитый в шляпу снег не захотел просто так из нее выходить, и девочке пришлось несколько раз сильно стукнуть по цилиндру кулачком. Наконец, снег выпал бесформенной кучкой.
– Я так и знала! – раздосадовано заключила Алиса. – Это прошлогодний снег! И это было ясно с самого начала.
– О каком начале ты говоришь? – послышался вопрос с заснеженной ивы.
– С того самого начала, как я вышла на порог дома. Я сразу поняла, что снег сегодня падает прошлогодний.
– Ты, как и раньше, не логична в своих умозаключениях.

Алису задело последнее высказывание:
– Чья бы ворона каркала, а Ваша бы лапкой шаркала. Не Вы ли мне говорили о том, что прошлогодний снег обязательно рассыплется или скомкается?
– Ворона?! Где ты видишь ворону? – с ивы слетел еще один ком снега.
– Я говорю отвлеченно, успокойтесь.
– В этом твоя ошибка, – послышалось из ветвей после небольшой паузы и возни на дереве. – Ты все время говоришь и думаешь отвлеченно.
– Далась Вам эта ворона! Считайте, что ее нет, и никогда не было. Вы мне говорили, что если снег рассыплется, значит, он прошлогодний.
– По-твоему получается, что, если пирог не получился – во всем виноват пекарь?

– А кто же еще, по-вашему?
– В таком случае, можешь винить саму себя, что у тебя не получилась нужная фигурка из снега.
Алиса окончательно запуталась:
– Подождите! Давайте разберемся. Я спрашивала Вас, чем прошлогодний снег отличается от нового? Вы сказали вполне определенно, что новый, набитый в шляпу, образует правильную красивую фигуру, да еще и рассказывает при этом всем, кому ни попадя, некую новую сказку. Я же до сих пор не являюсь свидетелем ни того, ни другого.
После последних слов то, что говорило с ветвей ивы, наверняка, должно было прийти в изумление и негодование, если бы умело изумляться и негодовать.

– Это далеко не так, – лишь послышалось оттуда, – фигурка из снега у тебя не получилась – это очевидно. Но в этом виновата ты сама. Ты неправильно набиваешь снег в шляпу. А ведь это большое искусство, требующее длительной подготовки и основательных навыков. Скажу больше: это целая наука, которую специально преподают в академиях волшебства. А ты думаешь, чем там еще занимаются? Но что касается новой сказки, тут ты совершенно невнимательна. Она давно уже началась. С того самого момента, как ты стала расставлять фигурки на шахматной доске.
– Их я стала расставлять, исключительно от невыносимой скуки, – возразила Алиса.
– Правильно. Именно от невыносимой скуки и рождаются новые сказки.

Алису откровенно утомил разговор с невидимкой на дереве, и она снова набила шляпу снегом.
– Вынуждена признать, что Вы очень умны, и мне трудно с Вами спорить. Но это ничего не меняет. Вопрос, который я задала в самом начале, так и остался открытым, – девочка перевернула шляпу, и снег снова рассыпался.
– И в этот раз ты тоже скажешь, что сказка не началась? – спросили с дерева.
Алиса что-то про себя проворчала, а вслух ответила:
– Пока определенно могу сказать лишь то, что сказка, связанная с Вами, все еще длится. Но она все более и более начинает походить на прошлогодний снег.

Если бы улыбка умела обижаться, она бы непременно обиделась на Алису за такие слова. Но улыбка никогда ни на кого не обижалась. Поэтому она и оставалась улыбкой, и ее сказка не кончалась.
– Ты крайне не наблюдательна, – продолжила настаивать улыбка. – Снежная сказка давно пребывает в своем разгаре. Ты, просто, этого не замечаешь. И пока это так, снег у тебя будет все время рассыпаться.
Алиса окончательно расстроилась, бросила шляпу в сугроб и, выйдя за калитку, зашагала в заметенное снегом поле. Ей было очень грустно.

***

Кевин выжимал газ до упора, несмотря на то, что машину на большой скорости все время бросало в сторону и несколько раз опасно заносило на промерзлой заснеженной дороге. Сегодняшний день для Кевина был черным днем. Кристина собралась подавать на развод, сказав, что ее терпение лопнуло, и она больше не хочет с ним жить. Он пытался с ней поговорить, чтобы доказать свою любовь и готовность решить все наболевшие проблемы. Но разговор закончился скандалом. Пять лет счастливой жизни рассыпались и таяли в одночасье, как кучка прошлогоднего снега.
Самое страшное, что Кевин не знал, кого винить в этом. Себя или ее? Он по-прежнему любил Кристину, как и все эти годы. И не мог поверить, что ее любовь к нему прошла безвозвратно. Неоспоримо было лишь то, что страсть угасла. Самая первая волшебная сказка, в которую они однажды попали, действительно, закончилась. Но, ведь, есть же и другие сказки. Сказка не должна заканчиваться, она должна перерастать в новую. Только это не касалось их случая. Похоже, что их сказка сегодня окончательно заканчивалась.

Переднее колесо подскочило на снежной кочке. Машину снова кинуло в сторону и стало разворачивать. Кевин сбросил газ. Работать тормозами на обледенелом асфальте было бесполезно. Он попытался выровнять машину, но она вошла в неуправляемый занос, и ее начало крутить по всей дороге.
"Ну, вот и все!" – пронеслось у него в голове. – "Это вполне логичная концовка моей глупой сказки. Так даже лучше. Нас не успеют развести".
Проделав на огромной скорости несколько страшных поворотов, уже не управляемая Кевином машина чудесным образом миновала столкновения с деревом на обочине и влетела в толстое снежное одеяло, завернувшись в него почти полностью.
"Нет, похоже, сказка продолжается", – была первая мысль, посетившая Кевина, когда сумасшедший танец на льду неожиданно прекратился. – "Только, боюсь, эта новая сказка не будет радостной. Очень жаль, что она не оборвалась".

Кевин с трудом открыл дверцу, отодвинув в сторону большую кучу снега, и вылез из автомобиля. Сухой морозный воздух едва не разорвал его легкие. На короткое мгновение он опьянел от нахлынувшей на него свежести сказочной зимы. А зима, действительно, была сказочной. Снег падал большими хлопьями, покрывая все вокруг невероятно красивым пушистым покрывалом. Кевину вдруг захотелось, как в детстве, поиграть с кем-нибудь (лучше бы с Кристиной!) в снежки и слепить большого снеговика. Он выбрался на обочину и, не в силах сдерживать эмоций, расплакался.
Он уже давно не плакал. Последние лет пять точно. А, может, и больше – с самого детства. Злился, психовал, дрался, кому-то что-то доказывал, отстаивал свою правоту и свое место под солнцем – все, что угодно, только не плакал. А теперь стоял и, как мальчишка, захлебывался от горьких слез, будучи не в состоянии ни исправить, ни принять действительность такой, какой она была.
Особенно сейчас, когда вокруг такая красота!

Слезы прекратились также неожиданно, как и начались. Кевин взял себя в руки и потянулся за телефоном.
"Я согласен на развод, Кристина. Наверное, я действительно не тот человек, который тебе нужен. Сейчас скажу тебе об этом, потом позвоню в сервис, чтобы забрали машину, и буду пробовать начать новую жизнь. Какая бы она ни была, но сказка должна продолжаться, если уж она не захотела заканчиваться. Пусть это будет моя страшная сказка. А я ее злым сказочником".
Пальцы побежали по клавиатуре. Еще миг и пойдет соединение...
Большущий снежок прилетел откуда-то сбоку, угодив Кевину прямо в голову, засыпал снег за воротник и залепил светящийся экран телефона. Еще вчера подобная дурацкая выходка привела бы его в бешенство. Но теперь он лишь растерянно обернулся.

Невдалеке стояла девочка, которая, увидев последствия своего поступка, тут же подбежала с извинениями.
– Простите меня, пожалуйста! Я сделала глупость. Я не хотела. Учудила, не подумав.
– Ты кто? – спокойно поинтересовался Кевин.
– Я... я тут гуляю... Вы извините, у меня сегодня очень плохое настроение. Крайне скверное. И никто мне не может помочь. Вот я и гуляю сама. А тут Вы ходите. Мне вдруг захотелось кинуть в Вас снежком. Это было очень глупо с моей стороны. Простите меня, пожалуйста!
– Пустое, забудь, – совершенно без злобы ответил Кевин. – У меня сегодня тоже скверное настроение, и я тоже целый день делаю одни лишь глупости. Только что чуть не сделал еще одну, – Кевин поспешно спрятал телефон в карман. – Ну, и как ты борешься со своим скверным настроением? – поинтересовался он у незнакомки, так и не пожелавшей представиться.

– Я пытаюсь слепить снеговика, но у меня ничего не получается. Снег рассыпается в моих руках. Видимо, он прошлогодний.
Кевин скомкал в руке пригоршню снега, и она тоже рассыпалась.
– Это все ерунда, – отметил он, – прошлогоднего снега не бывает. Просто ты все неправильно делаешь. Снег сегодня сухой.
"Как и наши души", – неожиданно для себя самого отметил Кевин.
– С таким снегом надо работать деликатно: сначала очень нежно собрать первый окатыш; потом, мягко перекатывая во все стороны, терпеливо налепить на него свежий снег. Это не сразу будет получаться – свежий сухой снег капризен. Но терпение все побеждает. Зато снеговик потом выйдет изумительно красивый. Давай, вместе попробуем!

Кевин скинул пальто и принялся за работу.
– Смотри, как я делаю, и катай так же второй кругляш, – бросил он девочке. – Только не спеши и все делай аккуратно. Настоящая добрая сказка не терпит суеты.
За работой время прошло быстро. Очень скоро было накатано три большущих кома снега. Самый крупный из них Кевин с девочкой положили на краю автострады. Другой, чуть меньше, поставили сверху. И, наконец, третий – самый маленький – водрузили на второй.
– Смотри, все очень хорошо получилось. Только не хватает главного, – осмотрев снежную скульптуру, заключил Кевин.
– Да, не хватает, – согласилась Алиса. – Не хватает носа, глаз и головного убора.
– Это мы сейчас исправим.

Кевин снова достал телефон и, вынув из него карточку, вставил ее снеговику в качестве носа.
– По-моему, неплохо!
В качестве глаз он использовал несколько металлических фунтов из своего кошелька, а на голову изваянию надел фетровую шляпу, стоимостью триста пятьдесят фунтов стерлингов.
– Еще ему нужен шарф, – Кевин сорвал с себя шарф из шерсти чилийской ламы и повязал его снеговику. – Вот теперь полный порядок. Как тебе?
– Замечательно! – радостно воскликнула Алиса и всплеснула руками. – Сегодня очень важный день! Наконец-то пошел свежий снег, вместо прошлогоднего! Я безумно этому рада!

Кевин на мгновение задумался.
– Ты права. Действительно, снег пошел свежий. И нельзя упустить этот момент. Ни в коем случае нельзя! Подожди минутку, – он вытащил нос у снеговика. – Извини, приятель, я на минуту. Позвонить надо.
Он вставил карточку в телефон и набрал номер.
– Кристина! Я только что вспомнил одну очень важную вещь: Я тебя сильно люблю! Может, это ничего не изменит, но ты дождись меня, пожалуйста. Просто дождись. Я тут немного застрял. Но скоро приеду, и мы все решим, как ты захочешь. Только обязательно дождись!

***

Кристина не спала всю ночь, проклиная Кевина и его идиотский звонок накануне вечером.
– Что решила надо делать! – со злобой постановила она под утро. – Сказки кончились! Пора браться за ум.
Она оделась и решительно вышла из дома. Морозный воздух ворвался в ее грудь, перевернув в душе все вверх дном. Несколько минут она безвольно созерцала пролетающие мимо снежинки, не в силах сдвинутся с места. Затем ее взгляд упал на нечто необычное, вдруг появившееся во дворе их дома. Это был большой снеговик со старым дырявым ведром на голове и экзотическим ананасом вместо носа. Возле снеговика копошился Кевин, пытаясь приделать ему снежную руку с трубой и щеткой от пылесоса. Кевин был без пальто и шляпы, а на голове запеклась кровь.

Кристана в ужасе кинулась к нему:
– Кевин! Что с тобой?!
Она упала в его объятия, и он нежно погладил ее по спине.
– Ничего страшного, Кристина. Просто вчера выпал свежий снег, и я из-за него попал в неприятности. Но все хорошо закончилось. Я повстречал вот этого снеговика, и он сильно мне помог. А в конце подарил целый ящик шампанского, мешок сладких мандарин, ананасов, орехов и вкусных-превкусных фиников с цукатами. Да еще наказал мне, чтобы мы с тобой ничего серьезного не делали и не решали, пока все это не съедим и не выпьем.

***

Алиса, наспех скинув пальто в прихожей, вбежала в комнату, где продолжали весело потрескивать неизвестно кем подкинутые в камин дрова.
– Какой сегодня чудесный день! – радостно воскликнула она и первым делом поспешила вытереть чистой тряпкой Черную Королеву от липкого крема.
– Прошу простить, Ваше Величество! Я проявила к Вам крайнюю невнимательность! Мне нет оправдания, я лишь рассчитываю на Ваше снисхождение.
– Как погуляла? – раздался голос со стены.
– Замечательно! – задорно ответила девочка, даже не глядя на стенку. – Наконец-то пошел свежий снег! Мне удалось слепить большого снеговика, и он не рассыпался!
– Здорово! Ты научилась управлять снегом, а, значит, сказка не закончилась! И нас всех ждет новая сказка!
– Вы, как всегда, правы! – заключила игриво Алиса и очистила мандарин. – Шах!

Черная Королева выдвинулась на середину поля и сделала шах Белому Королю.

© Dalahan Dalyet. Dec 21 2009

Рецензии к "Снежной сказке"

Dalahan : В работе есть много интересного. Но в совокупности своей она не тянет на "сильную". Начальная часть работы, являющая собой попытку сделать ремейк (прошу не казнить за иностранное слово) на выдающуюся сказку, не вполне себя оправдывая, занимает большую часть произведения. Творческое же развитие невелико по объему, скомкано. Тем не менее, хочется сказать: давайте будем мудры, как Улыбка; непосредственны, как Алиса и вовремя исправлять свои ошибки, как Кевин!
Тень : Считаю, что произведение не получилось! Т.е. оно закончено, у него есть начало и конец, но... Дисбаланс сбивает, как пушечное ядро на взлете. Начало про Алису – просто супер. Я думаю, что конкурентов на победителя бы не было, если бы Алисой ограничилось и продолжилось. Пересечение с другими героями обесценило произведение, разбило на два без гармоничной связи между частями. Причем вторая часть очень уступает первой :-( В грустном настроении поставил оценку.
АИСт : Запутанно, но очень красиво и интересно.
Strannik : Несколько неровное повествование – пожалуй, это главная придирка. В остальное – весьма, весьма.
Nadya : Довольно запутанно.
Smoky : Мнение судьи : Супротив иных мнений, мне как раз наоборот понравилась часть про Кевина и ее пересечение с Алисой. Что же до первой половины, то некоторый плагиат создал лишь впечатление повторяемости и неоригинальности. А вот сказка про Кевина – действительно сказка, воплотившаяся в реальность.

Образец.
II место

Критикам посвящается

Капитан^*, пилот и мозг космического катера "Свистопляска", кружащегося вокруг богом проклятой и заброшенной звезды пятого C-класса, занимался делом. Капитан был высок и строен, как карельская береза, мускулист (мускулы у него где-то были) и имел правильные черты лица, поправленные не одним кулаком, ботинком и ножками от различной мебели. Пилот знал о своей неписаной красоте и поддерживал себя в форме, пусть даже форма для выхода в космос была не очень удобна для повседневной жизни.

Капитан не ждал посетителей, он, вообще по обыкновению, ничего не ждал у себя в каюте. Его лицо, покрытое ста четырнадцатью шрамами, выражало напряженную бесстрастность, глаза внимательно смотрели за отточенными, выверенными неоднократными повторами движениями аристократических пальцев. Глаза смотрели в зеркало и становились свидетелями рождения шрама под номером сто пятнадцать. Основная линия уже появилась, теперь штрихами наносились едва видимые отростки. Более ответственного занятия не придумаешь, одно лишнее микро-усилие и потеряна огромная, требующая крайнего напряжения, работа. Все пойдет в космос. И набор новейших некапиллярных лицевых карандашей тоже.

Сигнал тревоги врубился в мозг, как топор, но пилот не пошевелился – застыв, он критически осматривал получившееся. Удовлетворившись результатом, капитан захлопнул окно на шлеме, и его голова приняла привычные очертания. "Пора посмотреть, чего это так свистит", – решил он и двинулся в рубку управления, одновременно являющуюся кают-компанией корабля.
– Я тушу сигарету, а ты выключай свистелку! – миролюбиво сказал в пространство капитан, нажимая кнопки на пульте. – И покажи, чего там за шум?!
Одна стена рубки оневидимилась и показала.

Твердо ступая по вакууму, к кораблю горделиво приближался ослепительно сверкающий на фоне солнца Единорог. На его спине сидел человек, из-за плеча которого выглядывала палка.
– Катана, – догадался капитан вслух, внимательно рассмотрев молниеносно появившуюся прямую (как лучи испускаемого ею света) полоску металла. Камера сама совершила "наезд", чтобы тщательнее показать всю смертоносность хищных изгибов. Динамики донесли молодой дерзкий голос.
– Готовься, дракон с выпученными глазами! Нашу битву воспоют в веках. И мое имя, Великая Георгия, будет забыто... Нет! Не будет забыто! И слава моя...
– Девушка! – догадался капитан. Камера совершила очередной "наезд" на мягкие черты лица, обрамленные распущенными рыжими волосами, на нос картошкой, на блестящие вызовом слезы боевого задора в освещенных изнутри духом неизмеримой силы карих глазах. Лезвие шпаги, сделав умопомрачительный финт, отбило камере все желание наезжать.

"Она без скафандра", – задумался Капитан, – "но – жива! Наверное, и мне уже можно его снять? Нет, скорее всего, это какая-то уловка".
– Что Вам надо, девушка? Я – не дракон и нахожусь внутри.
– Тебя, о великий полководец, лицезреть мечтаю, – переходя на странные выражения, произнесла девица и, спрыгнув вниз, бухнулась на колени. Вакуум задрожал, но – удержал.
– Послана Воительницей Величайшей, дабы испросить службу последнюю для смены статуса и перехода на руководящую должность.
Пилот сглотнул.
– Ну, заходи, раз послана, – выдавил он, пряча лазерный распылитель под декоративную подушку на сектор катапультирования пульта управления. – Животное снаружи оставь, – спохватился он.
На двери шлюза появилась выпуклость, и если бы капитан не знал, что это титановая створка, он бы подумал, что Единорог со злобы стукнул катер.
– Еще раз обзовешься – в гляделки твои бодну, – уточнило "животное", перебирая копытами снаружи.
– Тогда и ты заходи, – смирился капитан. – Компания всегда пригодится, особенно, волшебная, – и пересел из кресла для приема гостей в кресло волеподавителя, поближе к генератору.

Когда парочка (она – слева, он – справа) вошла внутрь, по кают-компании быстро разнесся колдовской запах. Ну, может быть, не совсем колдовской.
– Долгое путешествие? – из вежливости поинтересовался капитан, хотя, что спрашивать-то – итак чувствуется, даже в скафандре.
– С дамами нужно вести себя уважительно, – ответил Единорог, наклонив голову и подаваясь чуть вперед.
– Понял, понял. Включаю уважение. Я – капитан сего заброшенного, с немытой посудой участка вселенной по имени "Свистопляска" – приветствую вас на борту. И, не посчитайте наглостью, хочу поинтересоваться: что привело сюда столь прекрасную юную девушку, так великолепно владеющую приемами ближнего боя, и волшебное создание, стройностью своей спорящее с наездницей, сошедшей с полотен лучших художников, в том числе, и художников слова в наш грешный материальный мир? Что заставило проделать столь длительный и опасный путь? Преодолеть века одиночества в безвоздушной бескрайности, явив миру свою безграничную доблесть и...
– Короче! – прервал Единорог.
– Можно и короче: надо-то чего?

И девушка рассказала: бесконечные битвы с младенчества; рагнареки; войны на разных планетах и в межзвездном пространстве; дуэли с воинами облачных, заоблачных и внеоблачных королевств; с магами пространства и вне простраства-времени; бесчисленные поверженные и плененные враги; суперсложнейшие миссии и выполненные невыполнимые задания...
Капитан, не переставая, жалел о спрятанном лазерном распылителе: "Поторопился, надо было, не приходя в сознание, применять".
– Замуж тебе надо, – брякнул он посреди повествования, – детишек, опять же.
Рассказ прервался.

– Мне ж нельзя, – заинтересовано ответила воительница, покосившись направо, – Единорог возить не будет!
– Не буду, – подтвердил ее товарищ. – Только девственниц!
– Ишь ты, сложно все как! Ну так, а от меня-то чего надо? Не пойму никак. Воюешь справно. Я, вроде, никого не трогаю. Может, выговориться хотела – это бывает! Ты не тушуйся, так и скажи, а я сразу отвечу, что к таким вещам не пригоден. Уединение люблю. Или передать кто что попросил?
– Величайшая Воительница умирает.
– Так я не врач!
– Она попросила меня об услуге, и я обещала! Она собрала нас и сказала: "Мои великие воительницы, я знаю, что у вас хлеба черствого не допросишься, только на поединки щедры вы безмерно, поэтому ничего и не прошу вашего. Хочу перед смертью узреть снег прошлогодний. Кто поможет мне – следующей Величайшей станет! Идите и без снега не возвращайтесь!" А потом, наедине, она сказала, что доверит мне – своей дочери – Самую Главную Тайну: есть во вселенной воитель Самый Величайший, который уже как-то добыл прошлогодний снег. Он поможет. Я доверилась инстинктам своего друга, и он привез меня. Единорог – существо волшебное, он не может ошибаться. И он доставил меня за снегом к вам, Величайший!

Капитан испугался.
– У меня – нет, – быстро проговорил он. – Точно нет. Хотите, поклянусь?
– Для клятвопреступников наказание одно! – многозначительно влез Единорог.
Капитан задумался, выбирая значение.
– Вы расскажете мне, где его взять! – твердо продолжила девушка. – Или... – она сделала паузу, – нет никаких "или", расскажете и все.
Капитан выдохнул и одновременно нажал на педаль волеподавителя и кнопку включения стазис-поля. Гостей окутало невидимое облако, и они застыли.
Капитан вдохнул. Дышать было приятно.

И тут мозг пронзило стрелой сигнала тревоги.
В прозрачном переливающемся всеми цветами радуги мыльном пузыре под два метра в поперечнике к катеру приближалась неподвижная фигура в позе лотоса. Иногда шар озарялся изнутри светом рукотворных молний, бегущих кольцами от запястий, сложенных в молитвенной лодочке: по предплечьям к плечам и шее, где они и скапливались в магический сгусток в форме сияющего ошейника.
"Как символично", – подумал капитан.
– О, Мудрейший, нижайше прошу разрешения на нарушение твоего Великого Затворничества. Сознавая, что не достоин даже поцеловать каблук на твоей магнитной подошве, прошу принять и выслушать твоего наипочтительнейшего из всех почтительнейших слуг! – раздалось в голове капитана.
– Заходи – промыслил он в ответ, и шар вплыл в кают-компанию прямо через стену катера.

– Кварковое просачивание, – ответил уже голосом на невысказанный вопрос человек, выпавший из лопнувшего пузыря. – Меня зовут, Шаман-дзен V, о Кладезь знаний, пред которым бледнеют всякие ученые мужи! – вновь появившийся равнодушно бросил взгляд на неподвижные фигуры и, не увидев в них ничего особенного, продолжил. – Дозволь задать тебе один вопрос, Величайший.
– Задавай, – смирился хозяин, вдыхая запах аптеки, возникший вместе с новым гостем.
– Известно ли Живущему Головой в Аквариуме, зачем он, Шаман-дзен V, преодолел три с четвертью миропространств?
Капитан разобрало нервное веселье.
– Конечно, – кивнул он.

Шаман-дзен V впал в экстаз. Он, то, падая на карачки, принимался целовать железный пол, то, вздевая руки к потолку, рассказывал свою историю. Капитан узнал, что все – не зря. Что его новый гость, познавший тайны вещества и все мыслимые законы вселенной, был направлен Учителем Ничтожнейшего в данную точку континуума, потому что именно здесь ученику позволено будет приобщиться к самой сути Вселенной, выраженной в...
Шаман-дзен V взял паузу и косо, с пола, посмотрел на пилота.
– Прошлогоднем снеге, – ляпнул капитан.
Глаза мага сделались огромными, как тарелки. Нет, как медные подносы. И даже более. Капитан моргнул. Нет, все по-прежнему – показалось.
– Встаньте, полы уже лет двадцать немытые, – только и нашел, что сказать он.
Гость нехотя поднялся.

"Как в сказке", – подумал капитан. – "Но где же тогда третий гость? В сказке должно быть трое".
– А ты там никого более не видел? – спросил он у Шаман-дзен V.
– Где?
– Там, – капитан неопределенно повел рукой.
Шаман-дзен V напрягся.
– За бортом.
Шаман-дзен V расслабился.
– Никого, о Святой Пророк вечно мыльного пузыря-вселенной.
– Странно. Должен быть третий. Обязан...
И молниеносно в лоб копьем вонзился сигнал тревоги. Капитан удовлетворенно улыбнулся.
Оказалось – автоматика. Космос вокруг корабля был пуст.
– А третий – это же я! – вспомнил капитан. – Старею. И потом животное-не-животное еще есть, – пробурчал он и добавил, отключая стазис-режим и переходя на повелительные интонации, – кворум. Объявляю заседание открытым. На повестке дня вопрос: "Прошлогодний снег. Рождение, жизнь и смерть". Начнем с первого, прошу высказываться.

Подавленные девушка и Единорог несколько утратили боевой пыл.
– Бренди? – предложил капитан.
– Водки, если можно, слегка охрипшим голосом попросила Воительница.
Капитан достал из-под кресла волеподавителя графин, накрытый стаканом. Он ловко перевернул конструкцию и, быстро наполнив стакан до краев, передал девушке.
Продукт так же быстро исчез в юном организме
– Мы просим помощи, – слегка задохнувшись, прошептала Георгия, а Единорог перебрал копытами: понимал – ему не нальют.
– Снова и снова припадая к стопам, ожидаем твоего слова, о Мудрейший, – возопил Шаман-дзен V, в который раз падая на четвереньки и доставая из-под полы бутылочку неопределенного цвета.
Величайший и Мудрейший капитан поморщился: "Не отвяжутся. Что бы им такого еще предложить?!"

Начал он издалека.
– Понимаете, вопрос о прошлогоднем снеге – это скорее вопрос философский, чем практический.
Шаман дзен V важно кивнул, Георгия огорчилась и опустила голову.
– Поэтому рассматривать его мы будем более эссенциально, чем экзистенциально.
Шаман снова кивнул, Единорог спал, девушка откровенно заскучала.
– Как говорил незаслуженно забытый в веках Парменид: "Все, что мыслимо, есть бытие", которое является существованием сущего, частью которого, в свою очередь, и является снег. То есть, из этого мы можем сделать вывод: думая о том, что мы видим, как падает прошлогодний снег, мы это видим. Еще стаканчик?
Георгия заворожено кивнула. Шаман дзен V снова приложился к своей бутылке.
– Таким образом, суммируя сказанное, достаточно представить мысленно падающий прошлогодний снег, чтобы иметь удовольствие убедиться в его существовании.
– Достаточно только представить капитана в наручниках на пыточной решетке, как мы сразу будем иметь удовольствие приблизиться к правде, – включился в прения притворявшийся, но не вытерпевший Единорог.
Но никто его не поддержал, остальным было хорошо и без решетки. Пилот тоже хлопнул стаканчик – о стекло шлема – и вернул его на место. Пить прибывшие на борт не умели, и капитану стало их жалко.

– Вот ты мне не веришь, а зря! А все почему? – он ткнул пальцем в Единорога. – Потому что мыслишь слишком трезво! Полета тебе не хватает. Мысли. Все на четырех, да на четырех. Отсталость! А я, можно сказать, образец обратного – всю жизнь летаю! На реактивном топливе. И снега этого вашего насмотрелся. А-а, ладно – живите! – решившись, сказал капитан.
Ему стало все ясно, в том числе, просты и понятны стали гости. Он тяжело поднялся, как обычно проигнорировав невесомость. И весело закончив: "Сейчас выдам вам под расписку образец", двинулся к себе в каюту, неуклюже подскакивая, ударяясь о стены и потолок коридора, судорожно дергаясь сразу во всех направлениях.

Катер начинал очередной оборот вокруг местной звезды, гости растерянно смотрели вслед неожиданно ушедшему хозяину, сто пятнадцатый шрам ждал последнего росчерка, под подушкой на секторе катапультирования лежал забытый лазерный распылитель, а в личной каюте капитана из приоткрытой морозилки холодильной установки в подставленное ведро сыпался замороженный прошлогодний снег.
_________________

^* Капитан – кибернетический аппарат пилотируемый индивидуальностью с тяжелым алкогольным неврозом.

© Тень Цитадели. Dec 14 2009

Рецензии к "Образцу"

Dalahan : Правильная сказка к Новому Году. Веселая, легкая и оставляющая приятные ощущения от прочтения. Философская. Давайте встретим Наступающий Новый Год с таким же настроением, как в этой Сказке! И с таким же философским взглядом на жизнь! (только, чур, не пить так много, как персонажи)
Тень : Ну, это не сказка, это фентези, да простит мене автор. (Ремарка Судьи: условие соблюдено – сказка или фэнтези!!!) Легко, смешно, но не сказка. На мой взгляд, такую вещь написать проще, и значительно проще, чем все последующие. Произведение получилось, но, изначально обладая указанными минусами, стоит в моем табели о рангах ниже идущих вслед за ним.
АИСт : Знакомая тема.
Strannik : Одно слово – великолепно!!! Весьма оригинальная трактовка темы!
Nadya : Замечательная сказка, читается легко.
Smoky : Мнение судьи : "Я плакаЛЬ, рыдал и бился головой о стол"... :-) Прекрасный шедевр плагиатного творчества, четко обрисовывающий элементы, юмор и манеру "Круиза" под секретным эпиграфом, который нельзя было показывать на Ристалище "Критикам посвящается". Само произведение – великолепный проход по некоторым нашим сказкам и образу жизни в современном духе насмешек и... как это говорят... стеба. Но я действительно "плакаЛЬ". Автору БРАВО!

Прошлогодний снег.
III место

То утро было морозным.
Когда мама послала меня на базар, я поначалу обрадовалась (я всегда с удовольствием выполняла мамины поручения), но, вдохнув на улице жгучего морозного воздуха, испугалась. Порыв лихого ветра сбил мне дыхание, и от ног, обутых в легкие башмачки, по телу потек лютый холод.
Меня затрясло, захотелось вернуться обратно в дом к горящему очагу и сегодня более не высовывать носа на улицу. Мама у меня добрая – пожалела и пошла бы на базар сама. Но я ее очень люблю и всегда стараюсь помогать, сколь б ни были трудны ее поручения. А тут всего лишь какая-то стужа! Разве может она меня остановить?

Я плотнее закуталась в большой палантин из грубой овечьей шерсти, прикрыв и лицо, чтобы морозный ветер не обжигал мои щеки. И бегом, чтобы согреться и как можно скорее попасть на базар, помчалась вдоль заснеженной улицы мимо разукрашенных изморозью окон. Я аккуратно оббегала редких, так же усердно прячущихся под одеяниями прохожих и с завистью косилась на пышущих паром невозмутимых лошадей, запряженных в повозки и экипажи.

В тот день с самого утра у меня было странное, завораживающее и волнительное настроение. А лютый холод улицы обострил его. Да еще снег... Он падал крупными хлопьями, устилая все вокруг толстым пушистым одеялом.
Это было сказочно красиво!
И еще запах... В тот день меня преследовал аромат сказки. Присутствовали в нем и хвойная пряность лесной ели, и сладость сдобного пирога, и горечь шоколадных конфет, и что-то такое, чего я не знала, что прилетело из далеких краев и, заставляя забыть обо всем, манило и звало к себе.
Я бежала по улице, трясясь от холода и ожидания чего-то таинственного. Ожидания чуда!

Когда я пробегала мимо столба с неистово терзаемыми ветром клочками объявлений, пустая котомка для продуктов, что дала мне мама, выпала из коченеющих рук. Мне пришлось остановиться, чтобы поднять ее. Отряхнув сумку от снега, я уже собиралась продолжить свой путь, как вдруг невольно бросила взгляд на одно из объявлений:
"Куплю прошлогодний снег".
Прочти я эту глупость вчера или завтра, я бы, наверное, лишь ухмыльнулась, обозвала писавшего дураком и поспешила бы дальше по своим делам, не теряя времени. Но тот день, видимо, действительно был особенным. Я осталась стоять, как вкопанная, и, открыв рот, внимательно дочитала написанное до конца: "Второй поворот направо. Лавка булочника. Спрашивать Карноула. Очень надо!"

– Необходимо пожаловаться бургомистру, – услыхала я голос за спиной. – Никто не давал права морочить людям голову! Таких аферистов-шутников надо изгонять из города.
Я обернулась и увидела почтенного горожанина в длинной, по всей видимости, очень теплой (отчего мне опять стало завидно) шубе. Он недовольно ворчал, также как и я читая странное объявление.
– На Вашем месте, барышня, – сурово обратился он ко мне, – я бы не интересовался ничем, кроме школьных учебников. Было бы неплохо узнать, чем сейчас занимаются Ваши родители? Почему они разрешают своему отпрыску шастать одному по городу? Убирайся отсюда, пока я не отвел тебя к бургомистру! – ворчун сомкнул хмурые брови и устрашающе притопнул на меня ногой.

Я не очень-то испугалась.
"Тоже мне, грозный филин! К бургомистру он отведет!" – передразнила я про себя противного человека, но, на всякий случай, поспешила прочь, не преминув на прощание показать тому язык.
Я бежала дальше по улице.. Но, минув один боковой переулок, неожиданно для себя остановилась перед поворотом в следующий.
"Второй поворот направо. Лавка булочника..." – всплыли в моей голове строчки, написанные на клочке бумаги.
Я посмотрела вглубь открывшегося сбоку проулка и увидела невдалеке невзрачную вывеску: "Булочная".

Я знала о существовании этой лавочки, но никогда в нее не заходила. Мама наказывала мне покупать хлеб в других булочных, ибо хозяин этой пользовался дурной славой и слыл в городе за слегка сумасшедшего. Поговаривали, что он колдун и печет хлеб и булки не из муки, а из семян колдовских трав. Глупость, конечно! Но знатоки утверждали, что таких вкусных сдобных булок, как у него, не пек больше никто в городе.
Я немного постояла в нерешительности, забыв про терзающую меня стужу, и двинулась по переулку к таинственному магазинчику, при этом, не давая себе отчета: зачем? Объявление захватило мои мысли. Очень уж хотелось взглянуть на загадочного (а, скорее всего, просто глупого, хи-хи!) Карноула, покупающего прошлогодний снег.

Магазинчик с виду был неказистым: обшарпанные деревянные двери, грязные окна. Правда, витрина манила изумительно аппетитными с виду пышными румяными рогаликами, потрескавшимися при выпечке. И это заставило меня забыть обо всем прочем.
"Куплю себя один рогалик и пойду на базар. Мама не заругает", – подумала я и решительно вошла внутрь.
Колокольчик на дверях приветливо поздоровался со мной: "Динь-динь". Других покупателей в булочной не было. Не успела я оглядеться, как оказалась под прицелом цепких глаз тучного с густыми черными бровями и усами булочника в белом замусоленном фартуке, стоявшего за прилавком.

– Чего изволите, уважаемая! – прогремел его глубокий, низкий и несколько суровый голос. – Дюжину говорящих пирожных, медовый коржик с розовой помадкой, из которого растут цветы? Или Вас интересует ржаной хлеб свежей выпечки с душистыми зернами волшебной травы архимадис?
Вопрос булочника застал меня врасплох, и я растерянно уставилась на него.
– Я бы хотела купить рогалик, – промямлила я и взялась отсчитывать монетки.
Брови булочника взлетели вверх, видимо, от удивления. Мой ответ его явно разочаровал.
– Спрячьте Вашу скудную денежку. Никакого рогалика Вы не получите. Я сегодня не в настроении торговать всякой ерундой.

Слова лавочника меня разозлили. У меня тоже был характер.
– Зачем же Вы тогда напекли целую гору булок, да еще и выставили ее всем на показ? – резким тоном поинтересовалась я.
– Говорю Вам... Вы, наверное, плохо слышите... я сегодня не в настроении.
– Почему я должна страдать из-за Вашего настроения? – осмелев, стала напирать я. – Мне не нужны Ваши говорящие пирожные. Я хочу рогалик! И если Вы мне его немедленно не продадите, я пожалуюсь бургомистру. И Вашу лавочку закроют!
От моих слов булочник вдруг погрустнел, опустился на табурет и схватился руками за голову, отчего белый, столь же замусоленный, как и фартук, колпак едва не свалился с его головы. Я поняла, что сказала лишнее, и мне стало стыдно.

Подойдя ближе, я попробовала исправить положение.
– Извините, если я сказала что-то не то. Но мне действительно ничего не надо, кроме одной булочки. А у Вас, я вижу, действительно нет настроения. Не расскажете почему?
Булочник некоторое время молчал, сидя на табурете и уставившись глазами в пол. Затем он поднял глаза.
– Вы не читали мое объявление на площади?
Я не стала врать:
– Читала. И, признаться, посчитала его глупой шуткой.
– Нет уж! Это не глупая шутка, уважаемая. Мне действительно нужна хотя бы пара унций прошлогоднего снега. Иначе все пропало!

– Что пропало?
– Все! И я пропал, и булочная, и мои говорящие пирожные!
– Как такое может случиться?
Булочник раздраженно посмотрел на меня.
– Вы знаете, что такое пирог "Новогодняя Сказка Феи"?
– Откровенно говоря, нет.
– А я знаю! – гордо выпалил булочник и тут же стукнул себя кулаком по лбу. – Дернул же меня бес за язык сказать этой мымре-колдунье, что я могу испечь любой пирог! Да еще и умудрился в итоге проиграть ей в покер!
Последние слова он адресовал самому себе, но я ухватилась за них. Интересно же!

– Я учусь во втором классе и уже кое-что могу сообразить. Насколько я поняла, Вы проиграли в карты злой колдунье какой-то особенный пирог, который теперь сами не знаете, как испечь. Оттого у Вас плохое настроение, и Вы не хотите продать мне рогалик. Так?
– Я знаю, как испечь любой пирог! – обижено взорвался булочник, но тут же притих. – Но у меня нет всех ингредиентов. Вернее, одного. Есть у меня и мешок звонкого детского смеха, и целый бутыль капризных слез, и даже толстый кусок сочных предпраздничных вожделений. Но... – несчастный поднял пухлый палец кверху, – у меня нет самого главного: прошлогоднего снега! Без него н-и-ч-е-г-о не получиться.

Я присела на другой табурет и сочувственно вздохнула.
– Да-а, тяжелый случай. Теперь я Вас понимаю. Но, честно говоря, понятия не имею: где можно раздобыть прошлогоднего снега?
Булочник оживился:
– Где можно раздобыть – известно: в прошлом году, естественно! В Саду Безвременья.
– А что это за сад такой? – удивилась я.
Булочник снисходительно посмотрел на меня:
– Шли бы Вы по своим делам. Вас, наверное, мама на базар послала? Вот Вам рогалик и бегите. Медяков Ваших мне не надо.
Я не взяла рогалик. Слова булочника меня обидели.

– Оставьте себе свои рогалики. Можете скушать их все на обед с компотом, – я встала с табуретки и направилась к выходу.
– Постойте! – остановил он меня у самих дверей. – Вы действительно можете мне помочь! Я только теперь это понял! Это не опасно, уверяю Вас. Я бы сам... Но не могу... Комплекция не позволит: переход слишком узкий. А вот Вы бы в самый раз подошли!
Я обернулась и посмотрела на булочника, как на сумасшедшего.
– Ума не приложу, о чем это Вы? Извините, но я действительно спешу. Мама заругает.
– Не заругает! Вы вернетесь через миг, сколько бы ни провели времени в прошлом году. Вот, только... – булочник нырнул под прилавок, – только съешьте этот пирожок, и все. А когда насобираете снега, съедите вот этот крендель. Я Вам потом за это пришлю домой целый воз первосортных тортов, пирогов, булок и пряников к празднику! Обещаю! Ваша мама будет очень рада!

Я скривилась в усмешке: "Да-а. Не зря люди говорят, что Вы сумасшедший".
Но дальше, вместо того, чтобы уйти и продолжить свой путь на базар, я вдруг (и что меня в бок толкнуло?) подошла к булочнику и, решительно выхватив из его рук предложенные мне угощения, тут же набила себе рот сладким тестом. Уж очень разозлил меня этот Карноул! И я излила свое негодование на его выпечку.
Только слушала я невнимательно и все перепутала: вместо пирожка съела крендель. Оторопевший булочник хотел, было, помешать мне, но у него не получилось. Я увидела, как он потянул ко мне руки из-за прилавка и что-то закричал, но я его уже не слышала. А потом и видеть перестала.

Я куда-то провалилась и с немыслимой скоростью заскользила по узкому ледяному туннелю. Все произошло неожиданно. Так, что я и испугаться не успела. Лишь подумала, что если туннель еще сузится, то я в нем застряну, как пробка. Но туннель вдруг закончился, и я вылетела на открытое пространство.
По сторонам замелькали деревья, а впереди открылся ледяной спуск с крутой горки к большой, мощеной плитами площадке, за краями которой разбегался во все стороны красивый заснеженный парк. Я больно плюхнулась на лед и стремительно понеслась вниз.

Вокруг оказалось множество других детей. Одни – на диковинного вида санках, другие –без ничего (как я) с громкими радостными криками скатывались вниз, третьи уже спешили подняться на горку по красивой лесенке сбоку. Спуск был настолько захватывающим, что я тоже стала кричать. Не то от восторга, не то от страха.
Когда я подлетала к самому низу, мне наперерез, не видя меня, выскочил мальчик. В чуднОм костюме, напоминающем рыцарские доспехи, только мягкие. Затормозить у меня не было никакой возможности, и я слету сбила мальчика с ног. Он подлетел, издав громкий вопль, и плюхнулся на меня сверху. Вдвоем мы выкатились почти на середину обледенелой, припорошенной снежком площадки, едва не сбив по дороге еще нескольких ребят.

– Вот, это да! – заверещал мальчишка в восторге, когда мы, наконец, остановились и немного перевели дух. – Я бы много дал, чтобы повторить!
Он поднялся и обернулся, чтобы посмотреть на меня. Видимо, я выглядела страшновато в своем старом грубом овечьем палантине, нахлобученном на голову, и с пирожком в руке. Едва глянув на меня, мальчик испуганно отшатнулся, поскользнулся и снова шмякнулся на спину.
– Т-ы к-то?! – протянул он в изумлении.
Я скинула с головы палантин, поправила волосы и поспешила ответить, не преминув сохранить при этом свое личное достоинство:
– Мужчины дамам представляются первыми! К Вашему сведению. А если Вы будете столь любезны, то не скажете ли: это случайно не Сад Безвременья? Мне нужно всего несколько горсточек прошлогоднего снега. И я тут же Вас покину.

Удивление на лице мальчика переросло в откровенное изумление.
– Сегодня что, День Открытых Дверей в сумасшедшем доме? Или из цирка разбежались клоуны?
Я не стала реагировать на обидные слова и попыталась подняться, озираясь по сторонам.
– С Вами все ясно. Спросим у других. Надеюсь, тут не все такие олухи.
Мальчик, видимо, почувствовав угрызения совести за нетактичное поведение, поспешил помочь мне подняться и остановил от попыток обратиться с расспросами к другим резвящимся в округе детям.
– Не надо никого спрашивать. Идем, угощу тебя горячим какао, а то у тебя губы дрожат от холода. Наверное, в сумасшедшем доме авария с отоплением, – мальчишка по-свойски потянул меня куда-то.

Я вырвалась и обижено посмотрела на него:
– Я не из сумасшедшего дома!
– Ладно-ладно. Идем.
Меня опять потянули, но я почти не сопротивлялась, поскольку действительно сильно замерзла, и тело меня не слушалось. Мальчик затащил меня в какое-то чуднОе помещение, освещенное множеством неописуемо красивых волшебных ламп, и усадил за небольшой столик.
– Сиди тут. Я сейчас, – приказал он и подбежал к прилавку волшебной таверны, уставленному множеством дивных предметов, бутылочек и вазочек со странными яствами. Что-то сказав сказочно красивой женщине, он принял из ее рук две чашки с дымящимся напитком и вернулся ко мне.

– Пей. Согреешься – расскажешь все о себе. Заодно и познакомимся.
– Спасибо.
Я отхлебнула густого горячего сладкого напитка из чашки и тепло побежала по моему телу.
– Все рассказывать долго, – я решила не затягивать разговор (ведь мне еще нужно было вернуться в булочную и бежать на базар за покупками!). – Расскажу коротко. Булочнику – что во втором переулке направо от главной площади – очень надо испечь волшебный пирог. Иначе колдунья пожалуется на него бургомистру и отнимет у него булочную. У булочника есть все для пирога, кроме прошлогоднего снега. Вот он и послал меня за ним в Сад Безвременья. Ибо только там можно собрать прошлогодний снег. Только я, похоже, все перепутала. Сначала надо было съесть пирожок, а потом крендель. А я разозлилась на булочника за то, что он тупой олух, и сделала все наоборот: сначала съела крендель, а пирожок остался.

Лицо мальчика мученически скривилось, как у человека, пытающегося понять смысл речей полоумного. Это меня обидело, и я отодвинула чашку.
– Ты пей. Не обращай на меня внимания, – он снова пододвинул мне вкусный согревающий напиток. – Я понял, что у тебя какие-то заморочки, – по его лицу скользнуло выражение искренней жалости. – Только можно еще проще сказать? Тебе что нужно-то?
– Говорю же: пара горсточек прошлогоднего снега.
– У-у, подруга! Боюсь, с этим возникнут проблемы. Вот, если б ты, к примеру, ты захотела попасть сегодня вечером в ночной клуб, я бы это устроил. У меня старший братуха там работает. Он бы нас провел. Только по-тихому. Знаешь, как там классно?! Я был один раз. Телки пляшут – закачаешься!

– Никогда не видела, как танцуют коровы. Я бы не отказалась посмотреть, но мне срочно нужен прошлогодний снег!
– А, вот, с этим, боюсь, напряженка выйдет, – с игривой досадой почесал затылок парнишка.
– Тогда булочник пропал. Без него он не сможет испечь пирог, – опечалилась я, и слезы брызнули у меня из глаз. – А все потому, что я круглая дура! Зачем я съела крендель, а не пирожок?!
Мальчишка нервно тряхнул головой и схватился за нее руками.
– Стоп! Перестань реветь! Сейчас что-нибудь придумаем.
– Можно подумать, что ты испечешь волшебный пирог без самого главного ингредиента, – съязвила я.

– Как называется пирог, что надо испечь?
– Э-э... – я попыталась припомнить название, которое говорил мне булочник. – Кажется, "Новогодняя Сказка Феи".
Мальчишка вскочил и снова побежал к красавице за прилавком, на бегу крича на всю таверну:
– У Вас есть торт... или пирог "Новогодняя Сказка Феи"?!
Красивое лицо женщины скривилось и сразу же стало противным. Я поняла, что это означало отрицательный ответ. И опять расплакалась.

– Не реви! – прикрикнул на меня мальчик, вернувшись. – Подожди, сейчас наведем справки.
Он порылся в складках своего рыцарского костюма, достал какую-то коробочку, которая тут же засветилась у него в руках, и стал быстро такать в нее пальцем.
– Так. Новогодняя... Сказка... Феи... Посмотрим... Заказ ресторана на Новогоднюю Ночь. Не годится... Праздничные композиции из свечей на основе натурального воска. Не то... Новогодняя сказка про девочку и двух наркоманов. Не совсем то. Может, набрать: "прошлогодний снег"?.. Сейчас попробуем...
– Не надо. Не набирай, – раздался голос сбоку.
К столику вальяжно подошел какой-то веселый юноша.
– Вам что, детки, нужен прошлогодний снег? Идем на улицу – покажу. Без обмана. Я сегодня добрый.

Мы втроем вышли на улицу.
– Видите, снег падает?
– Видим, – одновременно ответили мы с мальчишкой.
– Он и в прошлом году такой же падал, и в следующем такой же падать будет. А знаете, в чем разница?
– В чем?
– В следующем году мы все станем на год старше. Особенно вы оба. И снег покажется вам совсем другим. Не таким, как сейчас. Ясно?
– Может, Вы и правы, – задумчиво пробубнила я. – Но что мне делать, если мне нужен теперь именно прошлогодний снег?
– Повзрослей на год, малявка, и тот снег, что сейчас падает, станет для тебя уже прошлогодним. Набирай и пользуйся.
Юноша щелкнул нас обоих по носу, сунул руки в карманы штанов и побрел прочь.
– Без обмана. Я сегодня добрый, – прокричал он издалека, не оборачиваясь.

Мы остались вдвоем. Долго стояли плечо к плечу и, молча, смотрели на подающий снег. На наших глазах он становился другим.
– Хочешь половинку моего пирога? – наконец, проговорила я. – Вместе отправимся к булочнику. Потом я тебя со своей мамой познакомлю. Она к празднику много вкусного наготовила. Сходим на площадь. Там сегодня у нас будут представления. Может, и коровы пляшущие. А потом съешь крендель и вернешься обратно.
Мальчишка отказался.
– Нет уж. Ешь сама свой пирожок. Возвращайся к булочнику и попроси у него еще кренделей и пирожков. Будешь являться сюда в парк, когда сможешь. Очень буду тебе рад. Честно. Без обмана. Только не падай на меня больше, как ком на голову.
– Ладно, – согласилась я.
А про себя с иронией заметила: "Ну и трусливые эти мальчишки!"

***

Вернувшись в свой мир, я снова оказалась у входа в булочную Карноула и, оглянувшись, не узнала родной Город. Мне казалось, что я очень давно его не видела. Все вокруг вдруг стало совершенно иным, не таким, каким было, когда я шла по этому переулку в поисках писавшего странное объявление. Изменились дома, изменились люди, и снег падал теперь совсем другой.
"Это потому, что я только что повзрослела на год", – подумала я и, нагнувшись над сугробом, сгребла рукой верхний пушистый слой снега.
– Этот не подойдет – мне нужен прошлогодний. Тот, что нападал до моего прихода сюда, а не этот, свежий.
Я свернула руками несколько комочков старого утреннего снега и вернулась с ними в лавку.
– Ты вернулась! – обрадовался моему появлению Карноул. – Я очень за тебя испугался!
– Столько хватит? – протянула я снег булочнику.
– Да. Но, ты уверена, что это прошлогодний?
– Абсолютно уверена. Без обмана. Я сегодня добрая.

© Dalahan Dalyet. Dec 11 2009

Рецензии к "Прошлогоднему снегу"

Dalahan : Красивая сказка. Трогательная и богатая на интересные образы и ситуации. Герда из прошлого и Кай из современности! (Классика! Почти Андерсон Ганс Христиан)
Тень : Одна из двух сказок "для детей", из-за чего получает некоторое преимущество. Слог чуточку хуже, чем в следующих двух работах. Именно в этом, на мой взгляд, скрывается "нюанс", которого "не хватает" читателю, потому что идея действительно классическая. Однако у сказки в наличии сказочный шарм, чего не хватает первым двум работам.
АИСт : Шикарная работа. Честно. Без обмана. Я сегодня добрый.:)
Strannik : Написано хорошо, трогательно, но как будто чего-то не достает... Или это я уже излишне критичен (зажрался! *голосом Камнеедова*)
Nadya : Сюжет понятен, но согласна со Strannik-ом – не хватает каких-то нюансов, чтобы картинка стала целостной.
Smoky : Мнение судьи : Милая детская сказка. Добрая и волшебная, как и положено быть детской сказке. Хорошие, понятные описания героев, зимы и мизансцен. Автор – умничка!

Когда приходит новый год.
I место

Синтрон волновался. Синтрон всегда волновался накануне события. Так ему на роду написано было. Единственному в своем роде снежному гному. До праздника оставалось несколько часов, а снежное заклинание не поддавалось. В такие моменты Синтрон думал, что магические формулы происходят не от глагола "заклинать", а от – "заклинить". Его лоб хмурился, глаза из-под кустистых белых бровей смотрели хмуро, на покрасневшие щеки налезала вьющаяся борода. Снег падал и падал, чем еще больше выводил Синтрона из равновесия.

Утром приходил Представитель, ехидничал и подначивал. "Одно плевое дело сделать не можешь", – говорил. А какое же оно плевое? Когда каждый год заново и одно и то же. Борода Представителя тряслась, ему было весело и беззаботно. Живи себе – представляй. Будь как Он. Синтрону очень хотелось поругаться, но стерпел, потому как глазами своего Представителя Сам смотрит. А Ему хамить не пристало. Поэтому и сказал, что трудностей нет, идет обкатка, ко времени получится все в лучшем виде. Обязательно. Представитель поверил, ушел. У него тоже одна работа: сделать так, чтобы у всех остальных их дело спорилось и завершилось к сроку. С утра Синтрон и начал волноваться.

Гном пожевал губами и попробовал еще раз. Сложив толстые пальцы в неповторимом рисунке, он шепотом – то прикрывая глаза, то делая паузу, чтобы облизать губы и сосредоточиться – прочитал волшебный текст. Снег снова вместо того, чтобы раздвинуться и собраться аккуратно вдоль дорожки от крыльца к калитке, образовал неравномерные кучи прямо посреди дорожки. Гном крякнул, прошелся взад-вперед и со злости сел в ближайший сугроб. Ни дать, ни взять – мягкая игрушка в голубом. Полушубок, зимний свесившийся к правому уху колпак, замечательные сапожки на меху и длинные штаны – все у него было голубое. Форма такая небесная. Но сейчас она не радовала. Синтрон, нахохлившись, сидел в сугробе и думал, что лучше замерзнуть. Пусть гости придут, а он – ледышка. Уж лучше ему поставят памятник из самого себя, как погибшему при выполнении долга, чем опозориться на весь волшебный север с такими кучами посреди двора. Если бы он умел, то заплакал бы, но – как известно всему миру – гномы не плачут.

– Они скрипят зубами и сидят в сугробах, – раздалось из-за забора продолжение невеселых мыслей. Синтрон заворочался, пытаясь вылезти и обидеться сразу. Не вышло. Нет, обидеться получилось. У гномов так заведено, что обидеться им ничего не стоит, а вот вылезти...
– Да, сидят! – с вызовом ответил гном. – Потому что удобно и мягко! А другие подглядывают в щели и завидуют.
– Ох-хо-хо-хо, рассмешил, – голос переместился к калитке. Она открылась, и в проеме глазам Синтрона – если бы он не сидел спиной – мог бы предстать северный олень. Не маленький. С шикарными ветвистыми рогами, причудливо изгибающимися над всем суетным миром. Носитель этих рогов всегда смотрел на собеседника чуточку свысока. Вот и теперь, протиснувшись во двор, он чуточку возвышался над "собеседником на уровне колена".

***

Максим прослыл скептиком. Ему исполнилось семь лет. На четвертом году его жизни в празднование нового года разбушевавшаяся ни на шутку тетушка-непогодушка неловким движением оторвала бороду ни кому-нибудь, а самому Деду Морозу. Дети ужаснулись. Но зимний волшебник только подмигнул и приставил бороду на место. Все вздохнули с облегчением. Все, кроме Максима. За короткое мгновение безбородости он узнал дядю Леню. Дядя Леня ездил на "жигулях", ходил в дубленке и к ним в гости. Причем в гости ходил принципиально вечером, а уходил ночью, за что заслужил у Максима тайное прозвище "ночной мотылек". Дядя Леня не мог быть Дедом Морозом, ибо в новый год он тоже был в гостях у родителей мальчика.
После случая на утреннике Максим, воспользовавшись первой случившейся оказией, спросил-брякнул, внутренне замирая: не покатает ли его дядя Леня на оленях? В ответе присутствовало все: и понимаешь ли, Максим, олени на севере, очень далеко; и почему это ему нужны только олени; и почему бы не попросить родителей; и денег столько у дяди нет. Вся манера, все интонации ответа просто кричали о том, что дядя Леня не понимает, почему именно к нему обратились с таким вопросом. "Дед мороз" в его жизни был только эпизодом.

Ночью Максим плакал, а утром выложил маме, что его обманули, и Деда Мороза просто "не бывает". Мама принялась его уговаривать.
– Понимаешь, сынок, Дед Мороз – он один и поспеть везде сразу не может даже на сверхволшебных оленях, даже с помощью чудес. Вот и приходится ему опираться на помощников, и никто лучше людей на эту роль не подходит.
Мама была очень убедительна, и Максим успокоился. Ему так хотелось вернуть утраченное волшебство. А потом, меньше чем через год, он застал родителей с подарками под елкой, и сомнения вернулись. Правда, папа сказал, что его попросил Дед Мороз, который только что заходил. Но сомнения не исчезли.
Ожидание и вера в чудо все чаще стали натыкаться на обман. Обман людей. Соратники в подготовительной группе твердо и веско, подражая взрослым, говорили о том, что в сказки о Дедушке Морозе верит только малышня. То ли дело человек-паук – вот это герой. Малышня обижалась, но продолжала верить. А Максим перестал быть малышню, но их беседы на тему нового года не поддерживал. Пусть спорят те, кто не знает правды. Он – знал.

***

– Может, помочь?! – спросил олень и, аккуратно подняв копыто, толкнул Синтрона в спину. Освобожденный гном, перевернувшись раза три, прокатился кубарем до крыльца и вскочил, готовясь давать отпор.
– Примерз! – удовлетворенно выдохнул олень. – Я так и думал.
– И ничего не примерз, – Синтрон сдулся, как воздушный шарик, – и вообще, мог бы уважительно: рогами поддеть и вытащить, а не пинаться, – гном попытался завестись заново.
– Рога – они для другого дадены! – важно провещал олень. – Не для того, чтобы гномов из сугробов вытаскивать, а для того, чтобы славу нести, – олень погрустнел. – Только последнее время со славой что-то не то стало. Я зачем пришел-то, мы с братьями чего решили: три головы хорошо, а с гномом лучше. Грустит наш светоч. Сильно грустит. Чудеса не нужны никому, говорит – телевизором заменили. Не верят в него. Только в следующую серию "Человека-гусеницы". Фу, гадость, какая! – олень поморщился.

– Человека-паука, – поправил гном.
– Да, какая разница? – возмутился гость. – В чушь несусветную верят, а исконное забывают! Дед намекает, что стареть начинает.
Гном вытаращил глаза.
– Как стареть?! Он же итак Дед?!
– Как? Как обычно! Зубы выпадают, кости болят.
– Когда, сколько, как? – Синтрон подпрыгивал, пытаясь заглянуть в затуманенные глаза оленя.
– Да, позавчера. Сколько раз обсуждали, а все равно в валенках без галош ходит. Ну, и поскользнулся, упал, посох подлетел и сверху по зубам – два долой. И кости болят.
– Напугал, – облегченно выдохнул гном. – Напугал, зараза. И что делать будет? Несколько часов осталось. Не растит?
– Не растит, – пришел черед вздыхать оленю. – Старею, говорит, и точка!
– Да, плохо дело. А я чем помочь могу?

– Да мы с братьями задумались, что переубедить надо упрямца. Ну, и вообще. А как?! Есть способ – обычай древний, значит, позабытый всеми: если смертный ребенок, который в Него всей душой верит, о чем-то лично попросит – так исполнить должен. Обязан. Найди такое дитя человеческое. Пусть веру в себя Ему восстановит. Еще несколько веков, глядишь, протянем.
– Где ж я такого вам возьму? Да как проведу? И дело свое еще не сделал.
– Ты – гном, сам думай. Мы – олени северные, у нас рога, возить – возим, а думать не обучены, – ушел от ответа олень. И не только от ответа. Развернувшись, он вышел за калитку.
– Думай, Синтрон. Очень нужно. Спасай. Ты у нас второй волшебник, сразу за Ним. Думай!
Рога проплыли над забором и исчезли. Синтрон перестал волноваться и начал сильно нервничать. Новое время неумолимо приближалось, а снег падал и падал.

***

Максим сидел у себя в комнате и ждал обещанный родителями сюрприз. Иногда он бросал взгляд за окно, туда, где падали, кружась, белые хлопья. Туда, куда на пять минут убежали взрослые. Наряженная елка стояла в ожидании на письменном столе. Под ней томились пластмассовые фигуры деда мороза и снегурочки. От углов к люстре протянулись бумажные гирлянды. Все вокруг замерло в ожидании праздника.
Вдруг Максима неудержимо повлекло в сон. Он вздрогнул, пытаясь проснуться, и открыл слипающиеся глаза: мишура, которая изображала снег под елкой, подозрительно шевелилась, как будто там кто-то копался. В комнате ощутимо похолодало. Мальчик не шевелился – вдруг это сюрприз от родителей. И точно: рядом со старой, несколько облезшей фигуркой деда мороза появилась еще одна, такого же роста, вся в голубом и с бородой.

– Вот это да! – воскликнул Максим. – Робот на радиоуправлении. Здорово! – он вскочил со стула и схватил подарок рукой, который оказался совершенно ледяным.
– Попрошу поставить меня на место, мальчик. И впредь руками не трогать, – неожиданно пискляво произнес робот.
– Ух, ты, еще и разговаривает, – удивился Макс. – Надо тебе имя придумать.
– Уже есть, малыш,– пропищало из ладони. – И если ты поставишь меня, откуда взял, то мы познакомимся.
Мальчику стало любопытно, и он поставил подарок на стол. Фигурка сделала шаг назад и слегка поклонилась.
– Позвольте представиться, я – Снежный гном.
Максим засмеялся. Родители все еще считают его таким глупым.
– Ты еще скажи – Дед Мороз!
– Я говорю правду! – лицо робота пошло красными пятнами от гнева. – А будешь упоминать всуе – заморожу.

Из упрямства Максим продолжал улыбаться, но внутри все стало холодеть. Таких реальных роботов не бывает. Этот человечек. Живой! И что теперь скажет папа? (Чужим дверь не открывать – мало ли что, маленький еще, а вдруг обворуют и так далее.) Что же делать? Мальчик знал, что иногда рождаются маленькие люди, и их зовут карликами, а, иногда, большие – их зовут гигантами. Он только не представлял себе, что карлики настолько маленькие. Миниатюрный человечек, не обращая внимания на хозяина, прошелся под елкой, заглянул в глаза фигурке деда мороза, озадаченно крякнул и соизволил обернуться. Максим в упор смотрел на возникшего из ниоткуда, положив локти на стол, а голову на локти.
"Может быть, это пришелец или все-таки мутант?" – мысли крутились по кругу. Независимо от этого пришелец-мутант мальчику нравился. Он был смешной.

– Малыш, а ты мне веришь? – спросило существо.
– Не-а, – зачарованно отреагировал "малыш". – Я не "малыш", я – мужчина.
– Да, конечно, мужчина! Да будет тебе известно, малыш, к мужчинам мы не ходим. Не видят они нас, только помнят смутно. Да и женщины тоже, за редким исключением. Так что, малыш, радуйся, что еще малыш. Станешь взрослым – будешь толстым, – поддразнил гном.
– Сам толстый, – обиделся Максим.
– Мне положено. Так вот, мальчик, ответь мне на один вопрос: почему ты не веришь в Деда Мороза?
– Потому что это глупо. Потому что его никто не видел. А если видел, то это не он. Потому что подарки дарят родители, потому что олени не могут везти сани по небу, потому что в Деда Мороза верят только малыши, а я уже взрослый! – Максим, аж, захлебывался от перечисляемых несправедливостей.

– Ну, знаешь ли... А еще взрослый, – Синтрон тоже загорячился. – То есть, пока ты меня не видел, верить, будто я существую, было глупо?! Вот из-за таких, как ты, Дед Мороз без зубов ходит и вообще в депрессии.
– Чего?
– Помирает, говорю, спасать надо! А то и новый год накроется, и, вообще, время свернется.
– Не верю!
– Поверишь, когда начнешь старый год снова жить. Поверишь. Только поздно будет. Ну, что тебя не устраивает? Только то, что ты Его не видел? Ты что – особенный? Вас миллиарды, а Он – один. Понимаешь? Вот и приходится крутиться через третьи-пятые руки.
– Плавали, – веско перебил Максим запомненной фразой, – знаем. Эти его руки и знать про него не знают. Работают они. Сами по себе.

– Это они так думают! Все так выглядит, если поверху смотреть. А если вглубь, в изначальное взглянуть? Если бы не было Деда Мороза, кто бы им представлялся? Если бы не было Деда Мороза, кто бы тебе игрушки под елку клал? Придумали? Да мозгов не хватит такое придумать. Пусть взрослые не верят! Но ты-то в душе веришь! Веришь и хочешь верить! А они хотят и не могут. Пусть взрослые думают, что все это они делают сами, – слово "сами" гном издевательски выделил и продолжил. – Я тебе больше скажу: если бы не было Деда Мороза, кто бы следил за временем? Не знаешь? Может, ты думаешь, что время само по себе течет, и подправлять да следить за ним не надо? Эх, ладно, это все не важно сейчас. А важно только одно: сейчас ты возьмешь меня за руку, и мы пойдем к Нему. Еще раз повторяю: за руку, а не в руку! И тогда мы узнаем, кто в кого не верит. Мальчики в Деда Мороза или Дед Мороз в мальчиков.
Максим заворожено протянул руку к маленькой ладони, и комната опустела.

Они возникли в центре большого полуосвещенного зала, в одном его конце была дверь, а в другом стоял массивный ледяной трон, и на нем кто-то сидел. Гном подпрыгнул и подтолкнул мальчика к трону.
– Иди, давай, не верь. Потом не говори, что не предупреждали.
"Не мутанты", – убедился Максим, – "давно тут живут".
На троне дремал огромный старик с седой бородой, чье дальнейшее описание ничего не прибавит к известному образу.
– Добрый вечер,– поздоровался мальчик, вспомнив о вежливости. – Как поживаете?
Дедушка на троне встрепенулся.
– Фто такое? А-а, мальфик?! Да-да, тофно мальфик. Надо же, а я думал, вы вымерли! – в глазах сидящего проснулся интерес.
– Да Вы что, много нас!
– И новый год любите?
– Любим.
– И подарки?
– Да.

– Тогда фитай стишок, – потребовал разомлевший дедушка.
– Зачем? – обалдел Максим.
– Фто вначит, вафем? – грозно спросил старик. Посох сам прыгнул к нему в руку, и он стукнул им об пол. Зал залило белым ярким светом, который, отражаясь от хрустальных стен, только усиливался и усиливался.
В голове Максима что-то переклинило, и он прочитал:
В ледяном дворце на троне
Дед Мороз живет свой век.
Новый год тогда приходит,
Когда летает прошлогодний снег.
– В целом, все верно, – одобрил старик, и свет в зале померк. – Вот, вовьми конфетку, – в сухих пальцах возникла большая шоколадка. – Молодец, порадовал старика. Проси, фто пожелаешь!

Максим желал робота на радиоуправлении. Но что тогда? Тогда он получит робота, а Он останется здесь спать дальше – мальчишка чувствовал, что так и будет. И начнется череда старых годов, когда про Деда Мороза все забудут окончательно, и дрема станет вечной. Но Максим был добрым мальчиком: он пожалел малышню, которой станет не во что верить, и пожалел себя – ведь он мог получить, что угодно. И он выбрал.
– Желаю, чтобы ты, Дед Мороз, отрастил себе выбитые зубы, и увидеть тебя в твоих санях!
Дед Мороз улыбнулся.
– Старый я совсем стал, забываться начал. Кажется все время, что меня забыли, и я без смысла воздух сотрясаю. Но раз ты здесь, значит, не все еще потеряно.
Максим почувствовал, что у него горят уши. Сзади пропищали:
– Не тушуйся, сюда попадает только тот, кто верит в чудо. По-настоящему верит и ждет. И не важно, говорит он ли разные слова (например, "не верю, потому что глупо") или нет.
Раздался мелодичный звон. Мальчик оглянулся и...

***

...чуть не упал со стула.
Мелодичный звон повторился: в дверь позвонили второй раз. Максим посмотрел под елку, вздохнул и пошел в коридор. Дверь открылась сама, и вошел дед мороз – дядя Леня.
– А вот и сюрприз, – протянул папа из-за его спины.
– Ну, кто у нас ждет подарков? – вопрошающе прогудел дед мороз, засунул руку в скинутый с плеча мешок и, порывшись там рукой, извлек робота на радиоуправлении. – С новым годом, Максим? – ласково продолжил он. И начался праздник...
Когда пробило двенадцать, мама спросила:
– Ну, что, а теперь веришь, что Дед Мороз существует?
– Я всегда так считал, – подыграл ей Максим.
"Не будет ничего плохого, если они решат, что я верю", – подумал он, – "ведь это не помешает мне знать". На одно мгновение он задержал взгляд на окне, за которым в новом времени падал рожденный в прошлом снег, а потом повернулся и пошел играть с приглашенными друзьями.

***

На волшебном севере пробило двенадцать, и вместе с последним ударом бессменный дворник Синтрон закончил читать наконец-то сработавшее новое заклинание. И весь прошлогодний снег собрался в сугробы и сдвинулся на обочины, чтобы не мешать ничему новому. А тот, что еще падал, но был рожден в старом времени, сразу отсортировывался и сыпался мимо дорожек и троп.
Синтрон, стоя на чистой дорожке и глядя на свою работу, счастливо улыбался. А где-то в вышине над его головой, залихватски свистнув, Дед Мороз твердой рукой правил сани вперед. В Новый Год...

© Тень Цитадели. Dec 21 2009

Рецензии к "Когда приходит новый год"

Dalahan : Вполне новогодняя Сказка. Можно сказать, классически новогодняя. Оставляет приятное впечатление. Даешь каждому Деду Морозу по мальчику, верящему в него, а каждому мальчику по Деду Морозу (настоящему)!!!
Тень : Одна из двух представленных сказок "для детей". Отчего получает некоторое преимущество. Дед мороз технически неверно шепелявит! Техника написания похуже, чем в последней работе, но в принципе, хороша.
АИСт : Великолепно!!!
Strannik : Бесподобный рассказ! Самый новогодний из представленных! Воистину, нужно верить в чудо, и тогда оно произойдет!
Nadya : Прочитала на одном дыхании. С первого предложения было ясно, что это новогодняя Сказка. P.S.: мальчику 10 лет, считающему, что он давно не "малышня", сказка очень понравилась.
Smoky : Мнение судьи : Еще одна детская сказка. Мне очень понравилась. Смешно и трогательно. А главное – то, что и нужно детям: волшебство и подтверждение, что всегда надо верить в чудо, и тогда оно сбудется и никуда не исчезнет из нашего мира. Как там говорили? Каждому мальчику по деду морозу?! Точно! ;-)

Повернуть вспять или Город Вчера.
II место

Еще одна наивная сказка

Школа была старой, еще довоенной. Четырехэтажное здание из красного кирпича с высокими окнами и фронтонами, чем-то похожее на средневековые цитадели, венчали снежные шапки, синие в накатывающихся сумерках. Новое двухэтажное крыло, уже по-современному застекленное, примыкало к нему слева, заворачиваясь буквой "Г". В окнах первого его этажа горел свет – в спортзале шли последние приготовления к завтрашнему утреннику. Голые тополя на фоне почти догоревшего молочно-розового морозного заката казались плоскими силуэтами. Все как тогда...
Нет-нет, я же зарекся вспоминать. Было, что было, черт возьми. Хотя больно. Очень. Больно до сих пор.

По-хорошему, вечером тридцать первого декабря нужно сидеть дома, у телевизора, лениво перебирая каналы и дожидаясь традиционного президентского выступления и новогоднего концерта. Но мне до жути не хотелось возвращаться в пустую квартиру, потому я коротал время в компании троих своих коллег-учителей, столь же одиноких и полностью отдававшихся работе.
– Ну, що, Сергию, ходимо, а то замерзнешь.
Степан Степанович, учитель труда, несмотря на хромоту, двигался неслышно, потому я невольно вздрогнул, услышав его хрипловатый голос за спиной. Выходец из Западной Украины, он говорил на жуткой смеси некогда братских языков, но никто не думал смеяться над этим.
– Не кручинься, паря, всэ ще будэ гарно. Ходимо, надо еще раз проводку проверить.

Спортзал размещался рядом со столовой, а в самом углу коридора притулилась еще одна дверь. Насколько я помнил – перманентно закрытая. Три года назад, придя в школу преподавать физику, я пытался выяснить, что за ней. Удивительно, но ответа никто не знал, а ключи были потеряны неизвестно где, как и когда. В коридоре горели лишь несколько газоразрядных ламп, смешивая синеву сумерек со своим тусклым светом. И в этом мареве мне показалось, что загадочная дверь чуть приоткрыта.
Проводку мы проверили быстро, две пожилые учительницы попрощались до "после Нового года", обменялись дежурными поздравлениями и удалились. Ушел и Степан Степанович, напутствовав меня странной фразой: "возможно все, тильки вирыты трэба".

Еще какое-то время я бродил по пустым гулким школьным коридорам. Вот странно: вроде бы те же стены с облупившейся краской, те же классы и лестницы. Все то же, реальность, "данная нам в ощущениях", ничуть не изменилась. А вот отношение ко всему иное – как будто попал в Зазеркалье, очень похожее на твой родной мир, но при этом – бесконечно чужое.
К двери я подошел осторожно, мысленно ругая себя за излишнюю впечатлительность. Потянул дверь. Я был готов к тому, что холодный металл ручки привычно надавит на пальцы, сопротивляясь, ведь эта дверь закрыта уже много лет...
Дверь открылась мягко, словно петли были смазаны лишь вчера. В проеме скопилась темнота. Задержав дыхание, как перед прыжком в воду, я шагнул внутрь.

Помещение было громадным. Раза в полтора больше спортзала, дальние стены и потолок терялись в сумраке. Откуда-то сверху лился слабый рассеянный свет.
Я медленно прошелся по залу. Впереди и справа из сумрака выплыла темная масса. Лестница. Построенная с игнорированием всех норм, она начиналась посреди зала и уходила вверх. Широкие мраморные перила неясно белели в темноте. Я стал подниматься, ведя ладонью по мрамору. Странно, но в нем не чувствовалось зимнего холода (хотя мое дыхание обращалось в пар) – обычная прохлада, присущая больше летнему утру. Лестница вывела меня в длинный коридор, пронизанный солнечным светом, который бил из высоких стрельчатых окон.

Здесь царствовало лето. Похоже, начало августа. На обочинах буйно кудрявилось разнотравье, в котором темнели заросли крапивы, краснела лебеда. "Лебединые листья лета". Я провел пальцами по листьям – на ладони осталась серебристая пыль.
Я огляделся. Здесь тоже была школа. Почти полная, хотя и несколько уменьшенная копия средневекового замка, которую окружал заросший, запущенный старый сад. Коридор, вероятно, находился в одном из подсобных помещений. И было тихо. Шелестел ветерок, пересвистывались в кронах невидимые пичуги.

День, похоже, перевалил далеко за полдень – в воздухе словно бы висела тончайшая золотистая пыль, и было жарко. Я стянул "дутую" зимнюю куртку, шапку, размотал шарф. Медленно пошел вперед.
Дорога вывела меня на широкую улицу, по обе стороны которой вставали высокие пирамидальные тополя. Дома же были – будто в противовес им – приземистые, двухэтажные, украшенные наличниками, фронтонами, балясинами. Именно в таком городе я познакомился и расстался навсегда с Юлей.

***

Мы встретились на местном городском празднике. Какая-то очередная дата – то ли День города, то ли профессиональный праздник одного из староукраинских заводов, коих в городе насчитывалось целых пять.
Я догуливал каникулярно-отпускные дни, радуясь им не меньше учеников, бродил по городу своего детства, который, наконец, приехал навестить. Праздник – все-таки это был День города – достиг своего пика как раз к моему приходу на площадь. Гроздьями в небо взмывали воздушные шары, рокотала музыка – что-то из современной попсы. Правда, надо сказать, фонограмма была качественной, а звукорежиссер – профессионалом своего дела. Музыка не забивала вокал.
Я привычно-рассеянным взглядом обозревал человеческое море. И там, среди волнующейся и уже довольно подогретой толпы, я увидел ее. Куда позже я узнал ее прозвище – Огонек. Нет, вовсе не из-за цвета волос – Юля была жгучей брюнеткой "восточного" типа. Из-за "огнистого" импульсивного характера и порывистых движений.

Кажется, я смотрел лишь на нее, но врожденная робость успешно ставила палки в колеса слабым мыслям "подойти-познакомиться-поговорить". Не знаю, сколько прошло времени, наверное, не меньше часа. И тут судьба сделала мне поистине королевский подарок: кто-то толкнул Юлю (разумеется, я тогда не знал ее имени), и маленький серебристый мобильник-раскладушка полетел на асфальт. Упускать такой шанс был бы верхом глупости – я нагнулся и подал девушке телефон.
Дальше все шло по самом классическому сценарию: прогулка по вечернему городу, разговоры обо всем. Назавтра договорились встретиться. Наш роман длился почти полгода и завершился в канун нового года. Почему? Кто виноват? Наверное, больше я. Мы оказались слишком разными по характеру. Огонь и вода.
Год я прожил без нее, и этот год казался мне серым и плоским, как выгоревшая на солнце фотография.

***

Тополя ласково шумели. Я шел медленно, удивляясь отсутствию людей и машин. Хотя удивление было слабое, словно во сне. Свернул направо. Над улицей трепетала растяжка с громадными буквами "С Новым годом, дорогой город!". При этом полотнище не выглядело выгоревшим и старым, каким оно должно быть, провисев открытым всем ветрам и стихиям более чем полгода (меньше не получается). А пройдя дальше, я увидел украшенную елку. Странно, она выглядела непривычно, но неожиданно к месту среди зеленых великанов-тополей и густых каштанов.
Солнце уже клонилось к закату, заливая расплавленным металлом улицы. В его красках проскальзывали и розовые тона. Мне на рукав упала снежинка, затем еще одна, еще... Белый хоровод закружился в летнем теплом воздухе.

И в этот момент город ожил. Послышались голоса, смех, музыка. Мягким светом затеплились окна в домах, запереливалась разноцветными искрами елка.
– Вы впервые в нашем городе, так? – послышался голос. Я обернулся. Высокий белобородый старик в светлом костюме подошел ко мне быстрым размашистым шагом.
– Эээ... Да, наверное, в первый. Хотя он кажется мне знакомым. Похож на один город, другой.
– Разумеется, похож. Каждый, кто приходит сюда, видит то место, которое дорого ему. Город многолик – он изменяется и каждому видится своим.
Я несколько секунд осмысливал сказанное. Потом спросил:
– А что это за город? Я попал сюда, признаться, не совсем обычным путем.

Старик кивнул.
– Это Город Вчера. Как бы это попроще объяснить... – в его голосе прорезались учительские нотки, я невольно улыбнулся. – Это город, где живут мечты, воспоминания, планы и надежды. Здесь можно найти все и встретить всех, с кем Вас когда-то сводила судьба – старых друзей, родителей, любимых. Всех, кто ушел или с кем потеряна связь.
Сердце на мгновение замерло, а потом бешено заколотилось.
– Но ведь, – я помедлил, – это воспоминания, это лишь то, что было. То, чего уже нет. Изменить уже ничего нельзя.
– Вы правы, – старик наклонил голову, – прошлое неподвластно изменению. Почти неподвластно. Никогда, кроме одного дня, нельзя проникнуть туда и повернуть вспять поток событий.
– Что это за день? – спросил я внезапно охрипшим голосом.
– День Нового года, сегодняшний. Не удивляйтесь, здесь погода меняется в течение суток. К вечеру, как видите, наметет снег, – старик повел рукой. – То-то будут хороводы водить.

И вправду – на свежевыпавшем снегу уже отпечатывались легкие следы: тут кроссовок, там туфель-лодочек, а кое-где и босых ступней. Я присмотрелся – в сумерках скользили тени: вон двое мальчишек, а вон солидный упитанный господин в цилиндре и с тростью.
– Это воспоминания?
– Да. Когда люди уходят за грань, их воспоминания остаются здесь.
– Но зачем?
Старик усмехнулся.
– Любая жизнь бесценна, как и опыт, полученный в ней. Воспоминания понадобятся людям, когда те вернутся в этот мир, завершив Великий Круг жизни по Кристаллу. А кроме того, воспоминания и мечты – это единственное, что есть у человека. Деньги, власть, поклонение, даже тело – лишь временно. Остается память, остаются мечты, радость и боль.
– А как же любовь? – спросил я.

– А вот любви, мой друг, здесь мало. Увы, Настоящая Любовь встречается в мирах Кристалла столь же редко, как и любые другие настоящие чувства. Нужно быть настоящим человеком, чтобы пронести ее через все жизненные невзгоды. Простите, я говорю банальные вещи, но это так. И в Вас я вижу такую любовь. Придавленную грузом повседневности, боли и тоски, почти погасшую. Но она еще есть. И лишь поэтому сегодня я открою Вам путь в прошлое. Но Вы должны будете найти ее в городе. Найти до полуночи. Если сможете – получите шанс изменить свое прошлое. Не теряйте времени...
– Где же я найду ее...
– Пусть Вас ведет любовь в сердце...

Город кружил меня, путая улицы и проспекты, перемешивая площади и тихие скверы. Снег шел крупный, медленный, завораживающий. Он тоже был частью города, частью загадки, которую я должен разгадать. Сколько же еще до полуночи?
Тени-воспоминания двигались мимо меня, словно не замечая. Где же ты? Где?
Сейчас уже не вспоминалась обида и боль, наоборот, в памяти всплывали забавные и просто веселые моменты. Например, когда Юля вздумала научить меня кататься на коньках, и как я поминутно падал. Или как я останавливал для нее автобус, махнув через четыре полосы встречного движения. Было, все это было, и до поры таилось где-то на задворках памяти, а сейчас вспоминалось, ярко и подробно.
Где ты?!

Тягуче и торжественно ударили часы на городской башне. Полночь. Еще несколько секунд – и все. Три, четыре, пять, шесть...
Я увидел ее на восьмом ударе. Не тень, человек. Она. И одета в точности, как в тот злополучный день – белая шубка и забавная пушисто-ушастая белая шапка, из-под которой выбивается непослушный локон. Морщит высокий чистый лоб – чем-то озабочена. А, точно! Я тогда чуть задержался, а мобильник забыл подзарядить и не мог предупредить ее, что опоздаю.
Я шагнул к Юле, продираясь сквозь вязкий, заполненный равномерными ударами часового колокола воздух. Всего три шага, и сказать самые главные слова... Три шага – так мало...

***

– Ну, що, Сергию, ходимо, а то замерзнешь, – послышался за спиной голос Степана Степановича. Я обернулся. Трудовик, прихрамывая, подошел ко мне.
– Не кручинься, паря, всэ ще будэ гарно. Ходимо, надо еще раз проводку проверить.
Проводку мы проверили быстро, две пожилые учительницы попрощались до "после Нового года", обменялись дежурными поздравлениями и удалились. Ушел и Степан Степанович. Завтра, первого числа, утренник. Слава Аллаху, хоть не подрядили на роль Деда Мороза: им, по общему мнению, станет физкультурник Димка. А, может, вообще не идти? Сидеть дома, пить чай и есть немудреный холостяцкий праздничный ужин, который по обыкновению плавно перерастает в завтрак. Жалеть себя и лениво перебирать воспоминания. Не самый худший вариант, по большому счету.

Утренник начался в полдень. Серенькое небо навевало грусть, для многих усугубленную вчерашним непомерным возлиянием. Строго говоря, радовались празднику только дети – и наши, и из соседней школы, где как раз под новый год прорвало ветхие трубы центрального отопления, и сейчас эта школа напоминала подбитый ледокол, завязший в торосах – кругом вода.
Сценарий был обычным: стихи, песенки, подарки; вызывание Деда мороза и Снегурочки, роль которой досталась молодой практикантке, только-только закончившей пединститут. Я сидел у самой двери, погруженный в собственные мысли, и вздрогнул от неожиданности, услышав странно знакомый голос:
– Простите, мы немного опоздали...

Я поднял взгляд. Юля стояла рядом, держа за руку девчушку лет восьми.
– Привет...
– Сергей? Привет.
Тишина, звуки отдалились. Я ведь так и не успел сказать ей те слова... Теперь, наверное, уже ни к чему.
– Тетя Юля, я пошла, – девочка быстро стянула яркую курточку и бросилась к остальным.
– Тетя? – глупо спросил я.
– Попросили присмотреть за племяшкой, – она взглянула мне в глаза. – Сергей, прости меня, я тогда сорвалась по-глупому, как девчонка. И... – она замолчала.
Я взял ее ладонь в свою и, наконец, произнес те слова, что не успел сказать вчера и год назад. Самые важные слова в этом мире.

© Strannik. Dec 22 2009

Рецензии к "Повернуть вспять или Город Вчера"

Dalahan : Трогательная Сказка. Романтическая. Не такая веселая, как большинство в этом ристалище, но оптимистическая и добрая. Вполне новогодняя! Не теряйте люди друг друга! А если теряете, то находите под Новый Год!
Тень : Есть несколько запятых или точек, на кляксы не тянет. Например, третья попытка в этой сказке лично мне видится, как сказка в сказке. В депрессуху надо было уходить, в "минус", а автор "сдал", испугался и т.д Повелся на чудо, на то, что скоро новый год. И с племяшкой пофартило. ;-) Ну, не детская это сказка, ох не детская. И говорилось, "будьте как дети", но "не забывайте, что вы в гостях".
А теперь чуток серьезней: настроение поймано, да в однозначный оптимизм, несмотря на оптимистическую концовку, не вышел, но, может быть, так и надо. Например, нет ответа от Юлии. Ибо сказка течет в реальность, а здесь для чудес надо более чем сказать.
АИСт : Я пожалую махну рукой на цензуру и скажу, что это самая офигенная сказка.
Strannik : Несколько наивная, но добрая сказка. Если бы не тема любви, то могда быть бы вполне детской, хотя, как говорил Христос: "будьте как дети".
Nadya : Несмотря на оптимистичное завершение сказки, грусть, появившаяся в начале прочтения, так и не ушла.
Smoky : Мнение судьи : А это уже сказка для подростков и взрослых. Хорошо – фэнтези. НО! От этого работа не перестает быть волшебной. Да, в ней присутствует некоторая печаль от потери. Согласна так же, что с последней строчкой вкус печали не исчезает до конца. Но такова жизнь. Ведь сказка для взрослых. ;-) Написана легко. В очередной раз – мой глубокий реверанс с сторону Автора!

Дамы и Господа! Ваши новые Ристалища можно затевать в
Уголке Каминного Зала "Фантастическое Ристалище" (для рыцарей и волонтеров).


Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!