Ристалище N 24 "Три поросенка в золотом".
Nov 27 – Dec 24 2018

Условия :
1. Судья : Smoky.
2. Тема : "Три поросенка в золотом", эпиграф прилагается :
На золотом крыльце сидели:
Свин, Свинюшка, Пиги-хрюшка,
Свинопас и СвиноПес.
Кто наш Новый Год унес?

3. Жанр : любой (принимаются фантастика, фэнтези, реалии и т.д., но волшебные, сказочные, новогодние).
3. Произведение : проза 6 000 знаков без пробелов.
4. Время на Выпад : 20 дней (по факту 26).
5. Время на голосование : 0 дней.
6. Дополнительные условия : три свиноперсонажа д.б. главными действующими лицами (пятачками), в идеале – все указанные в эпиграфе.

Итоги :
Выпад-Победитель N 1. "Нужен Волк” Dalahan Dalyet – 0 баллов

Вердикт :
I место – Dalahan Dalyet "Нужен Волк".

Нужен Волк.
(глупая сказка)
I место

На золотом крыльце сидели:
Свин, Свинюшка, Пиги-хрюшка,
Свинопас и СвиноПес.
Кто наш Новый Год унес?
Smoky (эпиграф Ристалища)

Снег метет. Сегодня с самого утра. Определенно, не настоящий. И не в настоящем месте.
Настоящее место там, где огромное тускло-бирюзовое солнце, не сходя с небосклона, играет блеклым светом на кристальных склонах заржавленного от скуки льда.
Там спит настоящая сказка. И не может проснуться.
Потому что Сказочник вдруг обнаружил неспособность находить правильные, нужные слова. И превратился в Молчаливого.

А здесь, где с утра метет снег, Анатолий Михайлович привычно пьет утренний кофе и вспоминает о предстоящих делах.

***

– Анатолий Михайлович, здравствуйте!
В поисках нервного равновесия заметно смущенный режиссер вертел в руках заточенный карандаш.
– Анатолий Михайлович, простите, – без обиняков обратился он к проходившему по коридору художественному руководителю театра, – Вы давно не играли в детских новогодних сказках?
– Что-что?
Вопрос застал врасплох. Анатолий даже не совсем понял, кто и о чем его спрашивает.
– Здравствуйте. Пожалуй, уже лет тридцать, – все же ответил худрук, посчитав вопрос частью приветствия. – Если не больше. А что это Вы?

Режиссер продолжил не сразу. Видно было, что он терзался сомнениями по поводу правильности и позволительности разговора.
– Не желаете тряхнуть, с позволения сказать...
– Трясти не желаю. Говорите, что у Вас? Без лишнего. Я тороплюсь.
– Анатолий Михайлович, у меня ответственный спектакль разваливается!
– Какой спектакль? – худрук предпринял попытку сообразить, о чем речь. – Новогодняя сказка, что ли?
– Ну да! Вы же сами мне ее дали в постановку.
– И что? Вам она не по силам? Какие проблемы, Андрюша?
– Мне нужен Волк! Волк – Вы.

Худрук заметно озадачился:
– Волк – я?
– Понимаю, предложение не самое удачное. У Вас нет свободной минуты, даже чтобы выслушать...
Анатолий жестом остановил режиссера, уже готового развернуть длинную заранее подготовленную речь:
– Оставим разговоры о моем времени. Насколько я знаю, спектакль очень простой. Сюжет незатейливый. Всего четыре персонажа. Три свинки и волк. Так какие у Вас сложности?
– Свиньи есть. Волка не вижу.
– Не видите. А хорошо искали?
– Искал. Нету!

Анатолий спешил. Дел и забот куда более важных было много. И все же надо разъяснить коллеге:
– В предложенной Вам пьесе, Андрюша, Волк не самый главный персонаж. Вы забываете, что ставите новогоднюю сказку. Лишь по мотивам другой. Отвлекитесь от Волка. Подумайте о главном. О волшебстве, которого так не хватает. Оно – главный персонаж новогодней сказки.
– Замечательно, Анатолий Михайлович! А кто будет гоняться за поросятами?

У Анатолия на мгновение перед глазами поплыла реальность. Перестав слушать режиссера, он потянулся в карман за таблетками от давления.
Но вдруг остановился и замер. Мимо них грациозно прошагала, цокая высокими каблуками, соблазнительная блондинка. В театре работало много симпатичных женщин. Но не у всех у них вместо носа красовался изящный поросячий пятачок.
Худрук настороженно проводил глазами блондинку. И прежде чем та скрылась за поворотом, успел прочитать на ее блузке вышитое золотыми нитками на разных языках слово "ПИГИ"

– Вы на роль поросюшки взяли молодую актрису? – растерянно спросил он у режиссера.
– Что? Какая поросюшка?
– За которой Вы предлагаете мне гоняться. В роли Волка.
– Нет-нет! – запротестовал режиссер. – Вы забыли, я ставлю "Три поросенка", а не "Красную шапочку".
– А отчего тогда по нашему театру дамы с пятачками ходят?
– С какими пятачками? Вы плохо себя чувствуете, Анатолий Михайлович?

Анатолий жестом показал, что все нормально. И заодно решил прервать разговор:
– У меня сейчас важные дела, извините. Мы еще с Вами поговорим. И про Волка. И про поросят с поросюшками.
– Значит, категорически Вы мне не отказываете?
– Потом, потом...

***

Какое внушительное количество разнообразнейших жанров придумано людьми! И все оттого, что судьба человека полна глубокого драматизма. Наше несовершенство. Наша слабость. Они порождают его.
Были бы мы совершенны. Не было бы у нас никаких проблем. О чем бы тогда писали стихи поэты? Какие бы темы поднимали прозаики? О чем слагались бы сказки?
В сказке добро всегда борется со злом. Но победи оно его, и сказка умрет.
Какой невероятный парадокс!

Сказочные феи и эльфы просто не могут существовать без злых драконов и троллей. А еще они все не могут без нас, людей.
Только мы дарим новые сюжеты. И только у нас есть фантазия что-то придумывать. Мы со своими, с позволения сказать, глупостями – неисчерпаемый кладезь драматургии!
Вот только, всех огорчает, когда мы начинаем повторяться. А еще хуже, фальшивить. Это никуда не годится!
Даешь качественную постановку! Нет халтуре!

***

"Пора прекращать пить много кофе", – подумал Анатолий, возвращая на стол пустую чашечку и собираясь покинуть уютное кафе.
Но его задержал подошедший молодой человек. Как показалось Анатолию, кто-то из его студентов. Правда, черты лица... какие-то странные.
– Профессор, позвольте задержать Вас на несколько слов.
Анатолий нахмурился:
– Это срочно? Давайте, если недолго.
– Постараюсь недолго. Хотя это не только от меня зависит.

"Хамоватый" – заключил Анатолий и, вопреки обещанию выслушать, опять собрался уходить.
– Постойте! Нам нужен Волк!
Анатолий сел обратно и зло уставился на молодого человека:
– Если Вы все решили учинить надо мной новогодний розыгрыш, считайте, что он не удался. Или его сюжет по задумке простирается дальше, и самое интересное еще не сыграно?
– Не знаю, о чем Вы, Анатолий Михайлович. Но полагаю, правы. Если игра состоится, то она лишь в самом начале.
– Какая игра?
– Вот это рассказать действительно будет очень долго. И вряд ли я смогу.

– А кто сможет?
– Мог бы Сказочник. Если бы говорил.
– Какой сказочник?
– Молчаливый.
Анатолий снял очки, и отрешенно уставился на остатки кофе в чашечке.
– Анатолий Михайлович, – продолжал назойливый молодой человек, – если Вы очень заняты, то простите. Я не осмелюсь Вам надоедать.
– Да что уж там. Валяйте! Не стесняйтесь. Похоже, тот, кто все это придумал, просто так от меня не отстанет.
– Хорошо. Постараюсь сэкономить Ваше время. Прежде представлюсь. Я Свинтус.

У Анатолия перед глазами опять поплыла реальность.
– Это Ваше имя собственное или нарицательное? – безразличным тоном поинтересовался он у собеседника.
– Затруднюсь сказать. Надо бы спросить у Сказочника. Но сейчас это невозможно.
– Ладно, продолжайте.
– Нужен Волк.
– Кому?
– Сложно сказать кому. Лично мне он, строго говоря, не нужен. Я по фабуле только тем и занимаюсь, что пытаюсь от него избавиться.

– Тогда в чем проблема?
Собеседник замялся, раздумывая над ответом:
– Сложно все, очень сложно.
– Что сложного-то?
– Понимаете. Драматургия – вещь зыбкая и запутанная. Сами знаете. А без нее... Я бы сейчас с Вами не разговаривал.
"Вот бы!" – пронеслось в голове у Анатолия.

– Вы, наверное, подумали: "хорошо бы!".
– Неважно, что я подумал.
– Простите. Но дело в том, что это не одного меня касается.
– А кого еще?
– Всех. Мы все – ПЕРСОНАЖИ. А персонаж существует, пока существует драматургия. Вот, Вы – личность. Значит, тоже персонаж.
– Ага. И какой же сказки?
– А это опять очень сложный вопрос. Только без сказки персонаж не может. Равно как и сказка без персонажа.

Анатолий импульсивно потянулся за сигаретой. Но сдержался.
– Ладно. Но почему именно Волк? Может, я не хочу быть Волком. Могу я, с Вашего позволения, оставаться самим собой в своей собственной сказке?
– Конечно! Вас никто не смеет неволить. Только... Когда гибнет одна сказка, то следом гибнут и другие. Вот, в чем дело.
– Все так серьезно?
– Да как сказать? – смутился молодой человек со странным лицом. – Может, и нет. А может, и да. Это я не точно знаю. Мне надо найти Волка. Понимаете?
– Чтобы окунуть его в конце в кипящий котел?
– Ну, это уже как получится, Анатолий Михайлович. Сказка – игра.

– Жизнь – игра. Игра – театр, – задумчиво и устало проговорил Анатолий.
– И все мы ее персонажи, – закончил мысль Свинтус.
– А зритель кто?
– Зритель?
Молодой человек не на шутку задумался.
Анатолий достал и протянул визитку:
– Найдете ответ – звоните.
Встал и ушел.

***

Сколько ролей сыграно! Сколько персонажей! И где ты сам среди них всех? И есть ли ты?
Сколько сюжетных линий! Запутанных судеб, сложных ситуаций.
Но. Если разобраться, то все сюжеты банальны. Все сводится к чему-то очень простому.
К "Трем поросятам", например. Или к "Красной шапочке". "Снежной королеве", "Принцессе на горошине"...
Получается, главное не сюжет? Главное персонаж. Волк!
Без него не обходиться практически ни одна сказка. Выкинь его – и все развалится. Не станет Принцессы – некому будет горошину под матрас подкладывать.

С другой стороны, персонаж не статичен. Он не схема. Он живой!
Всякий раз разный. Развивается, впитывает все, с чем сталкивается. Чтобы потом, пропустив через себя, через свое "Я", отдать благодарному зрителю что-то сермяжное или попросту интересное, забавное.
И зритель идет в театр не за сюжетом. Сюжет известен и неинтересен.
Идут смотреть на Волка!

***

– Нет-нет, Анатолий Михайлович. Вы сильно преувеличиваете роль Волка.
Уже ничему не удивляясь, Анатолий оторвался от своих мыслей и посмотрел на нового неожиданного собеседника, шагающего рядом.
Собеседницу!
– Простите, с кем имею удовольствие говорить?
– Свинюшка.
– Так-так. Из какой сказки?
– Да, все из той же.
– Крайне рад. Вы читаете мои мысли, милая барышня?
– Нет, что Вы. Если бы Вы не были так увлечены раздумьями, то обратили бы внимание, что озвучиваете свои мысли вслух.

– Ай-яй-яй. Постараюсь больше этого не делать. Но, похоже, Вы в чем-то со мной не согласны?
– Вы так хорошо говорили о важности персонажа в пьесе, что я слушала Вас заворожено.
– И все же.
– Но потом Вы сказали, что все идут смотреть на Волка.
– Вас это задело.
– Не скрою. Но дело не во мне и не в этом.
– А в чем?
– Да в том, что без нас, поросят, Волк тоже никому не был бы интересен!

Задумчиво соглашаясь, Анатолий покачал головой:
– В чем-то Вы правы.
– Да-да! Именно! Мы стоим в основе сюжета. Мы соблазняем Волка, вызывая у него жгучее желание нас съесть. Мы проявляем преступную беспечность, строя соломенные домики. Мы в истерике убегаем потом от него, вызывая восторг у зрителя. И, наконец, в каденции именно мы окунаем злого в чан с кипятком, выстраивая драматургический катарсис.
Мысли Анатолия разбежались, и он почувствовал самое страшное в своей профессии.

– Вы говорите правильные вещи, уважаемая и обворожительная Свинюшка. Но ставите меня этим в тупик. Из-за Ваших слов я, едва начав находить, вновь теряю образ этого Вашего... Волка.
– Простите, если так. Сожалею. Но, Вы не отчаивайтесь.
Анатолий улыбнулся.
– Милая барышня. Отчаяние – я уже не помню, что это такое. Грусть, печаль могут быть теперь моими спутниками.
– Грустный, печальный Волк! О, как это интересно! – Свинюшка едва не хлопнула в ладоши. – И уже появляется желание строить соломенный домик.

– Заманчиво, – согласился Анатолий. – Только не хотелось бы, чтобы Ваш Свинтус окатил меня потом кипятком. В каденции.
– Что Вы, что Вы! Он очень любезный и угодный тип. Просто не нужно к нему в дом через трубу лезть. У каждого героя есть свои парадигмы. И он ничего не может с этим поделать.
– Одним словом, уважаемая Свинюшка, вижу, Вы также призываете меня стать Волком? За сегодня у меня это уже третье предложение. До этого момента я был склонен отказать. Но. Отказывать даме – для этого должны быть очень весомые основания. Только, понимаете в чем дело?

Дама с обворожительным пятачком вместо привычного носа заинтригованно захлопала ресницами.
– Да-да. Понимаете, в чем дело, – продолжил Анатолий, – все это похоже на какую-то шутовскую комедию. И я... никак не пойму ее главную идею. Суть, преамбула, сверхзадача.
Глазки собеседницы мило разошлись в стороны и перестали моргать.
– Вам бы, – неуверенно проговорила она, – поговорить об этом со Сказочником.
– Это который Молчаливый? Я уже, кажется, о нем сегодня слышал. Вскользь. Было бы весьма кстати. Вы бы не попросили его связаться со мной?
– Невозможно. Он молчит.

– Это у него парадигма такая?
– Что?
– Молчит по парадигме или проблемы со здоровьем?
– Нет-нет, со здоровьем все в порядке. Спина, правда, болит последнее время.
– Сильно?
– Мучается.
– Массаж надо делать. Теплые ванны. Поменьше сидеть. Он, небось, все пишет, пишет. Оттого и спина болит.
– Если бы! Давно ничего не пишет.
– Ага. Значит, он и не говорит, и не пишет?
– В том беда!
– Ясно. Вот что. Все-таки передайте ему, что я просил со мной связаться.

***

Хуже всего, когда комедия перерастает в фарс.
Проходит умиление. И появляется желание разрушать.
У зрителя в театре на такой случай имеется антракт – возможность сходить в буфет и отвлечься. А еще успокаивает мысль, что все это скоро закончится.
Да-да. Пожалуй, в жизни тоже так.
Фарс преследует тебя на каждом шагу. Только, не всегда находишь возможность отвлечься в буфете. Жизнь разыгрывает с тобой злые шутки. А ты не знаешь, в кого за это следовало бы кинуть помидором.
В итоге мы начинаем кидаться друг в друга. Кто ближе стоит.

И творим еще больший фарс. Он – венец всего!
Начинаешь мучительно искать в себе мудрость. Но обнаруживаешь пустоту. Обретая богатства, становишься нищим.
Почему так?!
Есть очевидные ответы. Но они безжалостно циничны.
Есть пути. Но они непроходимы.

Быть может, мы просто слишком все усложняем. Теряем непосредственность.
А еще обрастаем скверной, как днище корабля моллюсками, так и не научившись ее счищать. И неизбежно идем ко дну.
Наверное, правы те, кто говорит: cамый счастливый человек – это дурак.
Хотя это и звучит, как очередной фарс.

***

Ледяные склоны гор на миг блеснули тускло-бирюзовым пламенем и вновь погрузились в ржавую серость. Безмолвная равнина продолжала безучастно взирать в бездонную пропасть черного космоса.
В укромном месте на ее краю средь скальных камней горел огонек.
Там в маленьком домике возле камина сидел Сказочник.
Сидел и молчал.

В комнату вошла дама в блузке, расшитой золотыми надписями на разных языках: "Пиги". Она положила на маленький столик визитку.
– Вам передали. А я, с позволения, удаляюсь. Сказка не задается. Мне здесь делать нечего. Если у Вас творческий кризис, советую что-нибудь почитать, с кем-нибудь пообщаться. И смените свои парадигмы.
Она удалилась, цокая каблуками.

Сказочник же продолжал сидеть и молчать.
В камине потрескивали дрова. На столике парила чашка с горячим крепким чаем. За окном тьма, усеянная искрами звезд. Казалось, еще немного и картина окончательно застынет, едва только перестанет парить чай.
А потом и вовсе исчезнет.

Но тут рука потянулась и взяла визитку.
– Добрый день, Анатолий Михайлович. Позвольте украсть у Вас полчаса? Обещаю, не более. Благодарю.
Бирюзовые искры вдруг пробежали по мрачному безмолвию. И картинка стала оживать. Как будто вздыхая:
– Давно бы так! А то сидит, как пень. Философ!

***

– Кофе?
– Не стоит. Вы хотели поговорить. Надеюсь, не о волках и поросятах?
– Похоже, подлецы Вас сильно замучили? Приношу свои извинения.
– А Вы к этому причастны?
– Признаюсь, да.
– Что ж, слушаю.

– Я виноват. И не только перед Вами. Я – Сказочник. Причем, плохой. В смысле, неумелый. Много раз давал себе зарок не сочинять. Но оказалось, что ничего другого не умею делать. Да и, со сказками тоже ничего путного не выходит. Хочешь одно, а получается, если получается, совсем другое.
– Вы в этом не одиноки.
– Может быть. И все-таки, пока существую, я сочиняю. Даже, когда молчу.

– Мне говорили, что Вы молчаливый Сказочник. Правда, вижу, Вы иногда отходите от этого правила?
– Скорее, позволяю иногда вернуться к самому себе. Когда-то я был весьма болтлив.
– В детстве мы все были другие.
– В детстве... – Сказочник задумчиво замолчал. И Анатолий испугался, что разговор на этом закончится. – Да. В детстве, – очнулся Сказочник. – Вернемся к поросятам.
– А с ними что-то не так? – Анатолий тягостно закрыл глаза. – Сложилось впечатление, что они вполне могут сами со всем справиться.

– Не разделяю Вашей уверенности. Собственно, именно это я им и предложил в свое время. Самим со всем справляться. Когда в очередной раз мы поссорились.
– Сказочники сорятся со своими поросятами?
– Я – да. Только подождите... не с поросятами.
– Не с поросятами? А те, с кем Вы соритесь...
– Лишь исполняющие роль поросят. Сама эта сказка не моя.
– А-а. Понимаю.
– Я придумал множество других сказок и персонажей. Но видно, неудачно. Я плохой сказочник.
– И?

– Представьте! Мои персонажи начали обвинять меня в самых тяжких преступлениях. То я излишне драматизирую. То, наоборот, шутовски комичен. То чрезмерно наивен. То груб. Им претит мой философский склад ума. Наконец... Они объявили меня убийцей!
Заинтригованный Анатолий открыл глаза.
– Это за что же? Ваши сказки слишком кровожадны?
– Нисколько. Наоборот. Я выкинул Смерть из своих сказок. И с детства не терплю крови.
– Тогда в чем же дело?
– Не слыханно! Они утверждают, что уже самим тем фактом, что сказочник ставит точку в рассказе, он убивает свои персонажи.
– Тяжелый случай... Но, знаете, в чем-то они правы.

– Да. Правы. Только, попробуйте сочинить сказку, не ставя в ней точки.
– Сочувствую.
– И вот. Я разорвал отношения со своими персонажами! Дал обет молчания. На прощание придумав последнюю свою сказку. В которой не собираюсь ставить никаких точек. Пусть в ней все мои персонажи делают, что хотят! Без меня!
– Очень изобретательно. Только... Поросята тут причем? Они же не из Вашей сказки.
– Поросята? Ах да! Понимаете, как я и ожидал, мои персонажи оказались ни на что не способными. В конце концов, они опять пришли ко мне и зло заявили, вроде того:
"Эй, Сказочник! Давай фабулу! Мы не можем без фабулы!"

– И что Вы?
– Что я? Я дал обет не разговаривать с ними. Поэтому молча взял колоду с картинками из старых сказок. Перетасовал и протянул им наугад. – Сказочник указал на карточку, лежащую на столике. – Вот эту.
Анатолий посмотрел на картинку:
– Три поросенка... Постойте. Но тут же нет Волка.
– Нету. То-то и оно. А иллюстратор что – должен всем все разжевывать?
– Ну, нет, конечно. Но как же без Волка-то?
– Искать надо!

Анатолий мучительно потер лоб.
– Так. Похоже, начинаю что-то понимать во всей этой Вашей сказочной истории. Не пойму лишь одно. На меня эти ваши поросята как вышли?
– На Вас? Да вот журнал.
– Какой журнал?
– Старый журнал о кино с Вашей фотографией. Вот, смотрите... Ну и, скажите теперь: какой персонаж-поросенок сможет пройти мимо такого импозантного Волка?

"Ух-ты! Ух-ты! Да уж. Да уж.
А ты, оказывается, настоящий Волк!
И какой поросенок мимо тебя пройдет?
Это радует. Пусть хоть поросят, но ты еще не разочаровываешь".

– Знаете, я бы выпил кофе. Кажется, Вы предлагали.
– Сейчас-сейчас. – Сказочник подскочил, радостно оживившись. – Сейчас. И если у Вас осталась свободная минутка, я Вам очень хочу показать свою коллекцию мини-скульптур из пластилина.
– Вы лепите? Думал, только пишете.
– Леплю. Также неумело, как и пишу. Знаете, не все можно выразить в словах.

– Согласен. И в чем же Ваше творческое кредо?
– Вера в сказочную реальность, которую нужно создавать. Пусть глупую, незаконченную, пусть никому ненужную. Но. Может, все-таки кто-то оценить придуманное. Порадуется, подхватит и придаст развитие. Хотя бы Вы.
– Замечательно. Показывайте. Для Вас минутка найдется.

***

Что лучше: сказка или реальность? И, прежде, в чем меж ними разница?
И там и там есть свои законы, свой сюжет и свои персонажи. Но.
Реальность не подвластна нам. Чаще всего она оказывается сильнее, и мы бессильны перед ней. Сюжеты, жанры, развязки, да и сами роли навязываются. Мы вынуждены принимать, все как данность, смириться, и, в конечном счете, выводим постулат единственно возможной правильности. Чтобы гадкого не происходило – так должно быть!
Конечно, должно быть, раз мы ничего не можем изменить.

В сказке же мы не просто персонажи. Мы ее Авторы.
Мы определяем жанр, правим сюжет, сами себе выбираем маски героев и играем их по-своему. Наконец, именно мы сами решаем, когда и где ставить точку, и ставить ли.

Еще одно очень важное. Пожалуй, самое важное.
Во всякой сказке есть свой момент святости. Есть непреложные ценности и непреложные табу. В реальности же, как правило, нет ничего святого. Одни лишь разговоры об этом. Странно, но почему-то именно дети понимают это лучше взрослых и отдают предпочтение сказке, противясь реальности.

Взрослые же всячески пытаются узаконить бессовестную реальность и ругают сказку. Порой даже относятся к ней откровенно враждебно.
Сказка не просто глупость – она злейший враг "правильного" человечества!
А ты, неправильный, обрел ли свой момент святости? Превратил ли творчество в сказку или продолжаешь угождать реальности?

***

– Анатолий Михайлович! – режиссер опять остановил в коридоре задумчиво проходящего мимо худрука. – Вы обещали продолжить наш разговор.
– Наш разговор. Наш разговор, – Анатолий медленно возвращался мыслями к реальности. – Да-да. Разговор.
– Так Вы согласитесь играть Волка в моем спектакле?
– В Вашем спектакле... Волка... Почему бы нет?.. С позволения сказать, можно попробовать тряхнуть.
– Вы меня спасаете!
– Спасаю. Только не Вас.
– Да-да! Спасаете нас всех!

– Нас всех, всех нас... Давайте договоримся. У меня условие.
– Слушаю, Анатолий Михайлович.
– Никаких сценариев. Будем играть на импровизации.
– Как так? Как можно?
– Можно, можно. Не спорьте. Иначе не соглашусь. И еще... Конца у сказки НЕ БУДЕТ.

– Не будет конца? Как это? А что будет?
– Не знаю, не знаю. Посмотрим. Но... Поймите же самое главное: персонажи, как и дети, не любят, когда кончается сказка и падает занавес. ЭТО НЕДОПУСТИМО!

***

С самого утра метет снег. Настоящий, пушистый.
Витрины магазинов все больше и больше обзаводятся новогодними прикрасами. Вокруг витает дух волнительной сказки.
Детской, глупой и наивной.

Наверное, не все это хорошо чувствуют. Дети остро. Взрослые – лишь, когда отвлекаются от дел. Лишь, когда, остановившись ненароком, уставишься на снегиря, красующегося на тротуарной оградке. Кажется, заговори с ним, и он тебе ответит. Расскажет увлекательную историю. А то и станет настоящим другом.

Только, снегирь смотрит на тебя и молчит. Сказка потихоньку рассыпается. И ты, вспомнив о делах, спешишь дальше. Потому что есть такая маска – "Просто Человек". Со своими парадигмами.

Эх снегирек, снегирек!
Может, ты и есть настоящий зритель? Благодарный и жаждущий. Ждущий не хлебной крошки, а игры. Наверное, нет.
Но одно неоспоримо: пока существует ты, ЗРИТЕЛЬ, существуем и все мы, ПЕРСОНАЖИ.
Садись-ка на плечо, дружок, чисть перышки и жди. Сейчас поднимется занавес и начнется.
Сказка.

© Dalahan Dalyet. Dec 15 2018

Рецензии на "Нужен Волк"

Edinet : Отличная СКАЗКА 10 баллов! Пока читал, отвлекался на каждую интересную для меня мысль из текста, писал свои заметки. Вышла 1,5 страницы А-4 жестких социально-философских выводов, плюс мемуаров из жизни, где подобные сюжеты встречались. Спасибо сказочнику за его труд!
Тут вот какая загвоздка. Вся эта котовасия по имени жизнь + игра + театр = котелок с горячей водой в финале; комедия + драматургия + фарс = трагедия. Работает для всех актеров и зрителей незыблемо, все рождаются с запасом времени, тратят его на жизнь, но когда оно кончается, банально умирают! Но оценить всю полноту игры, насладиться сюжетом, могут только те, кто вне игры, кто зритель, те, у кого есть времени больше, чем у остальных! А кто это? Это масоны-долгожители. Кто внешне простые люди, но у кого времени и ресурсов денег гораздо больше, чем у актеров. И они могут себе позволить не участвовать в спектакле, а наслаждаться им, иногда участвуя в некоторых действиях по настроению. Подымим Бакалы за вечную сказку без конца
Smoky : Мнение судьи : Великолепная сказка, глубокая, философская и как-то неуловимо трогательная.

Дамы и Господа! Ваши новые Ристалища можно затевать в
Уголке Каминного Зала "Фантастическое Ристалище" (для рыцарей и волонтеров).


Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!